Картинки на раб стол осень: Обои Full HD (1920×1080) Осень, на фон рабочего стола

Обои 1280×1024 осень (122 обоев) на рабочий стол

Красивые обои осени на рабочий стол (50 Autumn Wallpapers)

Кое-кто может возразить, что эти заметки не совсем касаются веб-дизайна. Прямо тематика Wallpapers с ним, конечно, не связана, однако иногда помогает с поиском вдохновения, как и многие другие источники. Не зря же даже на сайте Smashing Magazine время от времени публикуются подобные посты. А тут еще и погода за окном как раз способствует желанию подобрать красивые обои осени для рабочего стола.

Для всех обоев осени характерны определенные цвета (желтый, красный, оранжевый), темные оттенки, а также использование нескольких популярных «сюжетов»: природа, лес, деревья, листья, реки/озера с отражением, фотографии дороги и скамейки:) Часть из этих композиций сможете увидеть среди отобранных осенних обоев ниже.

1. Wondrous Sight

2. Autumn in Prague

3. Red Foliage, Bokeh

4. Red Forest

5. Real Enchanted Forest

6. Armenia, Yerevan, Railway Park

7. The Most Beautiful Autumn

8. Fall

9. Colorful Trees Reflections

10. White Cottage

11. Red Trees

12. Yellow Autumn Leaves, Macro

13. Wide Alley

14. Retro Autumn

15. Autumn Walk In The Park

16. Saar October

17. Autumn Lane By Thomas Kinkade

18. Until You Return

19. Cold Autumn Day In New York City

20. Beautiful Autumn Foliage

21. Tree Trunk

22. Boat, Autumn

23. Fall

24. Wall-E

25. Cold Morning

26. Mountain Path

27. Fallen Leaves

28. Fall Forest Path

29. Dead Leaves Macro

30. Provo Canyon — Fall Colors

31. Old Camera

32. Yellow Maple Leaves

33. Park Lake, Autumn

34. Autumn Leaves

35. Beautiful Autumn Leaves

36. Reddish

37. Ground Leafage, Autumn

38. Bed Of Leaves, Autumn

39. Beautiful Autumn Scenes

40. Autumn In Asia

41. Autumn Again

42. Fall Foliage

43. Field Covered In Yellow Leaves

44. October in Japan

45. Rise And Shine

46. Rust Colored Leaf Macro

47. Mountain Slopes Autumn

48. Sunny Autumn Day

49. Forest Road, Autumn

50. Wooden Fence Along A Road

Сюда можно было бы добавить красивые фото дождя осенью из другой подборки, но смотрите чтобы при выборе «погодные помехи» (осадки) не мешали разглядеть иконки на десктопе.

Все изображения были найдены на сайте wallpaperswide.com, хотя подборок обоев и самих веб-проектов, им посвященных, в интернете сотни. Ищите по англоязычному словосочетанию «autumn wallpapers» в Google и получите множество качественных обоев на любой вкус и цвет. Их реально очень много. Сейчас, наверное нет такой темы, для которой бы в интернете не существовало картинок.

Видео обои природа — Golden autumn

• 930загрузок
• 8 554просмотров
• 0комментов

Живые обои «Golden autumn» это обыкновенный видео-ролик который не содержит автоматически запускаемых файлов и может быть установлен в качестве заставки рабочего стола только с помощью специальных программам.

Сначала скачайте файл «autumn.zip», затем распакуйте скачанный файл-архив в любую удобную папку, после чего станет доступен видео-файл который уже можно будет установить в качестве заставки рабочего стола.

Для установки живых обоев «Golden autumn» на рабочий стол windows 10 и более ранних версий воспользовавшись любой удобной программой:
Wallpaper Engine для слабых пк
PUSH Video Wallpaper
Desktop Live Wallpapers
Больше программ для установки живых обоев на Windows 10/7/8/XP — ЗДЕСЬ

Как установить живые обои «Golden autumn» на Android или iOS — ЗДЕСЬ

КАК СКАЧАТЬ живые обои «Golden autumn»

За безопасный Интернет
Проверить безопасность файла «Golden autumn» с помощью Google, способ который гарантирует 100% результат. Если на странице есть рекламные баннеры Google значит страница проверена, а файл «Golden autumn» является безопасным. Что бы убедиться в этом отключите на время блокировщик рекламы и обновите страницу.

картинки и раскраски для детей

Осень – самок красивое время года. Оно не только радует глаз, но и приносит нам свои дары. Люди собирают осенью картошку, яблоки, грибы, животные и птицы делают обильные запасы на зиму. А природа просто восхищает разнообразием красок. Деревья переливаются всеми оттенками красного, золотистого, зеленоватого, коричневого, а небо над головой то хмурится, то вдруг озарится небесной лазурью. Очарование осени похоже на загадку женщины, познавшей опыт жизни.

Картинки для детей

Понять и почувствовать, как красива поздняя осень, помогут нарисованные картинки, фото и раскраски для детей. На них представлены люди, животные, дары этого времени года (яблоки, орехи, грибы), какое-нибудь дерево, затерявшееся вдали. Дополнить свои занятия Вы можете тематическими дидактическими играми на осеннюю, которые можно скачать здесь.

Самое любимое дерево многих из нас осенью – это береза. Стройная, белоствольная, она сморится настоящей красавицей среди осеннего леса. Поздняя осень окрашивает листья яркими цветами, и береза с ее белым стволом кажется парящей в воздухе. Это дерево воспето во многих фольклорных жанрах, его с удовольствием изображали художники.

Здесь Вы можете скачать очень красивые картинки про осень для детей.

А вот самые красивые осенние картинки для детей:

Лес и озеро:

Олень в лесной осенней чаще:

Собачка бежит по осенним засохшим листьям:

Осенний лес:

Девушка в лесу:

Осенняя береза

Осенние кленовые листья:

дети в листьях:

котенок залез на клен — осень картинки для детей:

Осенний урожай:

Как по ним можно заниматься?

Изучать времена года можно, выходя на природу, или по картинкам. Для этого распечатайте их с нашего сайта, наклейте на плотный картон или заламинируйте, чтобы они не помялись. Затем попросите ребят рассказать, какова поздняя осень, что она приносит с людям. Поинтересуйтесь, какие дары осени знают ребята, какие животные впадают на зиму в спячку.

Если вы распечатали раскраски на тему «Золотая осень», пусть малыши сначала расскажут, какими красками они будут рисовать листья, деревья. Почему осень называется золотая? Как изобразить этот цвет на бумаге, ведь у нас нет золотой краски?  На раскрасках могут быть животные: пусть ребята подумают, в какие цвета их разрисовать.

И уж, конечно, вам встретится береза. Ствол ее белый: как сделать заметной березу на белой бумаге? Какие песенки или стихотворения об этом дереве знают малыши?

Раскраски

Картинки и раскраски «Золотая осень» будут способствовать развитию мышления, мелкой моторики, творческих способностей. Развивайте своих детей! Пусть они радуются красотам времен года вместе с вами. Это так важно, чтобы дети полюбили природу!

Осінь настала: красиві картинки на робочий стіл ПК і заставки для телефона

Підійміть собі настрій гарними осінніми картинками – завантажте фото на заставку вашого телефону чи ноутбука. Підготували для вас найкращі картинки для робочого столу потрібного формату та розміру.

Завантажте найкращі шпалери для вашого ґаджету – зібрали для вас 50 картинок, які ідеально передають осінній настрій та затишну атмосферу. Змініть заставку на телефоні чи ноутбуці з приходом осені!

І ще: 5 книг, які створять осінній затишок

Оберіть пункт, який вам потрібен:

• Картинки для телефону
• Фото для комп’ютера

Щоб скачати фото безкоштовно – клікніть на нього правою кнопкою миші (власникам мобільних слід натиснути на картинку пальцем і зачекати на випливаюче вікно) – далі оберіть опцію «зберегти». Готово!

До теми: Осіння погода: як одягатися при температурі 15 градусів, щоб було комфортно

• Теги:
• Технології
• Гаджети
• Цікавинки

Медовый спас 2021 — дата праздника Маковея, традиции, запреты, поздравления

14 августа ежегодно христиане отмечают Медовый Спас или праздник Маковея. Первый Спас в честь Спасителя Иисуса Христа является одним из важных в церковном календаре. В этот день освящают летний урожай овощей и фруктов, а также готовят блюда из меда.

Источник: ONLINE.UA

Свое начало Медовый Спас берет еще с XII-XIV веков. Именно тогда в Константинополе начали отмечать этот праздник, который припадает на день семи мучеников Маккавеев, поэтому в народе первый Спас часто называют Маковеем.

Традиции на Медовый Спас — что святят в церкви

14 августа, в Медовый Спас, христиане традиционно освящают в храмах мед, мак и воду, а также готовят маковейский букет, в который входят полевые травы (мята, чабрец, календула) и мак. Освященные цветы хранят весь год как целебное зелье. Их также ложат под подушку детям, которые неспокойно спят.

Кстати, первая ложка освященного меда на маковея считается волшебной. Не за будьте загадать желание — по поверьям, оно обязательно сбудется.

На Маковея хозяйки готовят постные пироги с маком, так как в этот день начинается один из самых строгих церковных постов — Успенский пост, который продлится до 27 августа.

Запреты и приметы на Медовый Спас

Фото: envato.com

Маковей или Первый Спас называют еще Спасом на воде. 14 августа христиане последний раз купаются в реках и озерах, смывая с себя грехи. В этот день, как и в другие церковные праздники, запрещается:

• проводить работы в огороде
• убирать в доме
• ссориться и желать зла другим людям — весь негатив может вернуться.

По погоде на Медовый Спас можно определить погоду на весь будущий год — если идет дождь, то будет холодно, если жара, то тепло. По народным поверьям также считается, что на Маковея лето кончается, а осень начинается.

Поздравления на Медовый Спас

Медового щастя, медової погоди,
Медової любові вам на довгі роки!
Веселощів, здоров’я, терпіння і сил
Щоб Господь вас щедро поблагословив!

Поздравления на Медовый Спас — открытки

Спешу поздравить я всех вас,
Ведь к нам пришел Медовый Спас!
Пусть праздник счастье принесет,
Чтоб сладкой жизнь была, как мед,
Как можно чаще улыбайтесь,
И яркой жизнью наслаждайтесь,
Желаю солнца, мира, лада
И позитивного заряда!

Поздравления на Медовый Спас — открытки

Перший Спас Медовий –
Будьте всі здорові!
Зберемо врожай багатий,
Бджілка нас вітає з святом!
Пригощайтесь медом, люди!
Спас медовий кличе всіх!
Хай життя солодким буде,
І здоровим буде рік!

Читайте также:

Возвращаясь по следам слез рабства | История

Когда Делорес Маккуинн росла, отец рассказал ей историю о поисках корней семьи.

Он сказал, что его собственный отец знал имена людей, поработивших их семью в Вирджинии, знал, где они жили — в том же доме и на той же земле — в графстве Ганновер, среди холмов к северу от Ричмонда.

«Мой дед пошел к людям, которые владели нашей семьей, и спросил:« У вас есть какие-нибудь документы о нашей истории во времена рабства? Хотелось бы увидеть это, если возможно.Человек у двери, который, как я полагаю, был со стороны рабовладельцев, сказал: «Конечно, мы вам его отдадим».

«Мужчина вошел в свой дом и вернулся с какими-то бумагами в руках. Кто знает, были ли эти бумаги банальными или реальными записями о плантациях? Но он стоял в дверях, перед моим дедом, и зажигал спичку с бумагами. «Вам нужна ваша история?» — сказал он. «Вот оно». Смотрю, как горят вещи. «Возьми пепел и уйди с моей земли».

«Намерение состояло в том, чтобы похоронить эту историю», — говорит сегодня Маккуинн.«И я думаю, что нечто подобное происходило снова и снова символически».

Маккуинн вырос в Ричмонде, столице Вирджинии и бывшей столице Конфедерации — городе, переполненном памятниками Старого Юга. Сейчас она политик, избранная в городской совет в конце 1990-х и в Палату делегатов Вирджинии в 2009 году. По ее словам, одним из ее самых гордых достижений в политике стало то, что она пролила новый свет на альтернативную историю.

Например, она убедила город профинансировать туристическую прогулку о рабстве, что-то вроде зеркального отражения Тропы свободы в Бостоне.Она помогла собрать деньги на объект наследия, включающий раскопанные останки печально известной камеры содержания рабов, известной как Тюрьма Лумпкина.

«Видите ли, наша история часто похоронена», — говорит она. «Вы должны раскопать это».

**********

Не так давно я читал несколько старых писем в библиотеке Университета Северной Каролины, делая небольшое собственное открытие.Среди сотен трудно читаемых и желтеющих бумаг я нашел одну записку от 16 апреля 1834 года, отправленную человеком по имени Джеймс Франклин из Натчеза, штат Миссисипи, в головной офис его компании в Вирджинии. Он работал в партнерстве работорговцев под названием «Франклин и Армфилд», которым руководил его дядя.

«Нам еще нужно заплатить около десяти тысяч долларов. «Если вы купите много места для прогулок, я привезу их по суше этим летом», — написал Франклин. В 1834 году десять тысяч долларов были значительной суммой — сегодня это эквивалентно почти 300 тысячам долларов.«Хорошее место для прогулок» — это банда порабощенных мужчин, женщин и детей, возможно, исчисляемая сотнями, которые могли выдержать три месяца ходьбы в летнюю жару.

Исследователи рабства хорошо знакомы с фирмой Franklin & Armfield, которую Исаак Франклин и Джон Армфилд основали в Александрии, штат Вирджиния, в 1828 году. В течение следующего десятилетия, когда Армфилд базировался в Александрии, а Исаак Франклин в Новом Орлеане, они стали бесспорные магнаты внутренней работорговли с экономическим влиянием, которое трудно переоценить.В 1832 году, например, их фирме было предоставлено 5 процентов всех коммерческих кредитов, доступных через Второй банк Соединенных Штатов.

Это письмо от 1834 года содержало богатства, и фраза «Я выведу их по суше» была для меня бесценной строкой: в нем говорилось о вынужденном переходе по суше с полей Вирджинии на аукционы рабов в Натчезе и Новом Орлеане. Письмо было первым признаком того, что я смогу проследить маршрут одного из караванов Франклина и Армфилда.

По сигналу Натчеза Армфилд начал пылесосить жителей сельской местности Вирджинии. Партнеры наняли стрингеров — охотников за головами, которые работали на комиссионных — собирали порабощенных людей по всему Восточному побережью, стучали в двери, спрашивали у плантаторов табака и риса, будут ли они продавать. Многие рабовладельцы были склонны к этому, поскольку их плантации приносили меньшие состояния, чем хотелось бы многим сыновьям князей.

На сборку большого «сундука» ушло четыре месяца, если использовать некогда распространенное слово, которое, как и большая часть словарного запаса рабства, было стерто из языка.Агенты компании отправляли людей в убежища Франклина и Армфилда (другое слово, которое исчезло) в Александрии, всего в девяти милях к югу от Капитолия США: швеи, медсестры, камердинеры, полевые работники, хозяева, плотники, повара, домработницы, кучера, прачки. , лодочники. Были так называемые модницы, молодые женщины, которые работали в основном наложницами. И всегда дети.

Билл Килинг, мужчина, 11 лет, рост 4’5 ”| Элизабет, женщина, 10 лет, рост 4’1 ”| Монро, мужчина, 12 лет, рост 4’7 ”| Lovey, женщина, 10 лет, рост 3’10 ”| Роберт, мужчина, 12 лет, рост 4’4 дюйма | Мэри Фитчетт, женщина, 11 лет, рост 4’11 «

.

К августу у Армфилда было более 300 человек, готовых к маршу.Примерно 20 числа того месяца караван начал собираться перед офисом компании в Александрии, на улице Дюк-стрит, 1315.

В библиотеке Йельского университета я сделал еще немного раскопок и нашел рассказ о путешествии человека по имени Итан Эндрюс, который год спустя проезжал через Александрию и стал свидетелем устройства гроба Армфилда. Его книгу мало кто читал — в ней было уведомление о сроке от 50 лет назад, — но в ней Эндрюс описал сцену, когда Армфилд руководил погрузкой для огромного путешествия.

«Было разбросано четыре или пять палаток, и большие повозки, которые должны были сопровождать экспедицию, были размещены», где их можно было забить «провизией и прочим необходимым». Новую одежду загружали пачками. «Каждый негр снабжен двумя целыми костюмами из магазина, — отметил Эндрюс, — которые он не носит в дороге». Вместо этого эта одежда была сохранена до конца поездки, чтобы каждый раб мог хорошо одеться для продажи. Для белых была пара экипажей.

В 1834 году Армфилд сел на коня перед процессией, вооруженный ружьем и хлыстом. Другие белые люди, вооруженные таким же образом, выстроились позади него. Они охраняли 200 мужчин и мальчиков, выстроившихся в ряд по двое, их запястья были скованы наручниками, цепочка длиной в 100 пар рук. За мужчинами шли женщины и девушки, еще сотня. На них не были наручники, хотя они могли быть связаны веревкой. Некоторые несли маленьких детей. За женщинами шли большие фургоны — всего шесть или семь.Они несли еду, а также детей, слишком маленьких, чтобы ходить по десять часов в день. Позже эти же повозки тащили тех, кто рухнул, и их нельзя было поднять хлыстом.

Затем сундук, как гигантский змей, развернулся на Дьюк-стрит и двинулся на запад, за город, к знаменательному событию, забытой саге, бессмертной эпопее. Я думаю об этом как о «Рабском следе слез».

**********

«Невольничий след слез» — это великая пропавшая миграция — река людей длиной в тысячу миль, все чернокожие, протянувшаяся от Вирджинии до Луизианы.За 50 лет до Гражданской войны около миллиона порабощенных людей перебрались из Верхнего Юга — Вирджинии, Мэриленда, Кентукки — в Глубокий Юг — Луизиану, Миссисипи, Алабаму. Их заставили уйти, депортировали, можно сказать, продали.

Это принудительное переселение было в 20 раз масштабнее, чем кампании Эндрю Джексона по «переселению индейцев» 1830-х годов, которые привели к оригинальному «Шлею слез», изгнавшему племена коренных американцев из Джорджии, Миссисипи и Алабамы.Это было больше, чем иммиграция евреев в Соединенные Штаты в 19 веке, когда около 500 000 человек прибыли из России и Восточной Европы. Это было больше, чем миграция телегами на Запад, любимая американцами. Это движение длилось дольше и охватило больше людей, чем любая другая миграция в Северной Америке до 1900 года.

Драма миллиона людей, уехавших так далеко от своих домов, изменила страну. Это дало Глубокому Югу характер, который сохраняется по сей день; и это изменило самих рабов, травмируя бесчисленные семьи.

Но до недавнего времени «Невольничий след» был похоронен в памяти. История масс, которые прошли тысячу миль, от табачного Юга до хлопкового Юга, иногда исчезали в экономической сказке, рассказывающей об изобретении хлопкоочистительной машины и возвышении «Короля хлопка». Иногда это погружалось в политическую историю, как-то связанную с покупкой Луизианы и «первым Юго-Западом» — молодыми штатами Алабама, Миссисипи, Луизиана и Техас.

Историки знают о тропе рабов.В течение последних десяти лет некоторые из них — Эдвард Баптист, Стивен Дейл, Роберт Гудместад, Уолтер Джонсон, Джошуа Ротман, Кэлвин Шермерхорн, Майкл Тэдман и другие — возвращали в поле зрения миллионную миграцию.

Об этом знают и некоторые хранители музеев. Прошлой осенью и прошлой весной Библиотека Вирджинии в Ричмонде и Историческая коллекция Нового Орлеана в Луизиане, работая отдельно, организовали большие выставки о внутренней работорговле.Оба учреждения побили рекорды посещаемости.

Мори Макиннис, историк и проректор Университета Вирджинии, курировавший выставку в Ричмонде, стояла перед красным флагом работорговца, который она выследила в Чарльстоне, Южная Каролина, где он лежал незамеченным. ящик более 50 лет.Он находился под стеклом и имел размеры примерно 2 на 4 фута. Если прищуриться, можно увидеть в нем проколы. «Красные флаги развевались по улицам Ричмонда, Уолл-стрит в Шоко Боттом», — сказала она. «Все дилеры прикрепляли к своим флажкам клочки бумаги, чтобы описать людей, выставленных на продажу».

Вирджиния стала источником самой крупной депортации. В период с 1810 по 1860 год около 450 000 человек были изгнаны из штата и высланы на юг. «Только в 1857 году продажа людей в Ричмонде составила 4 миллиона долларов», — сказал Макиннис.«Сегодня это будет более 440 миллионов долларов».

За пределами университетов и музеев история «Пути рабов» живет разбросанными и разбросанными осколками.

Например, фраза «продано по реке». Во время переезда на Глубокий Юг многие рабы оказались на пароходах, плывущих по Миссисипи в Новый Орлеан. Там они были проданы новым начальникам и рассредоточены в радиусе 300 миль на сахарные и хлопковые плантации. Многие остались без родителей, супругов, братьев и сестер, а некоторые — без детей, которых они были вынуждены оставить.«Продано по реке» обозначает плот потерь.

«Цепная банда» также имеет корни в «Следе рабов». «Мы были скованы парами наручниками, железными скобами и болтами», — вспоминал Чарльз Болл, который прошел в нескольких гробах, прежде чем сбежать из рабства. Болла купил работорговец на восточном берегу Мэриленда, и позже он написал мемуары. «Мой покупатель … сказал мне, что в тот же день мы должны отправиться на юг», — написал он. «Я присоединился к пятьдесят одному другому рабу, которого он купил в Мэриленде.К наручникам был добавлен висячий замок, и каждый замок замыкался на звене цепи длиной 100 футов. Иногда, как в случае с Боллом, цепь проходила через железный воротник на шее. «Я не мог ни сбросить цепи, ни пройти ярд без согласия моего хозяина».

(Мои предки держали рабов в Южной Каролине в течение шести поколений. Я изучил Чарльза Болла и не нашел с ним семейной связи. Но в именах и истории есть тени.)

Франклин и Армфилд выставили на рынок больше людей, чем кто-либо — возможно, 25 000 — разбили большинство семей и заработали больше всего денег.Около половины этих людей сели на корабли в Вашингтоне или Норфолке, направлявшиеся в Луизиану, где Франклин их продал. Другая половина шла от Чесапика до реки Миссисипи, 1100 миль, с речным управлением на короткие расстояния по пути. Марши Франклина и Армфилда начались в конце лета, иногда осенью, и длились от двух до четырех месяцев. Гроб Армфилда 1834 года задокументирован лучше, чем большинство маршей рабов. Я пошел по его стопам, надеясь найти следы Рабского следа слез.

**********

Сундук направился на запад из Александрии. Сегодня дорога, выезжающая из города, превращается в шоссе 50 с широкими плечами. Часть этого шоссе, принадлежащая Вирджинии, известна как шоссе Ли-Джексон, что является любовной запиской Роберту Ли и Стоунволлу Джексону, двум генералам Конфедерации. Но когда рабы двинулись в путь, она была известна как Магистраль Литл-Ривер. Коффл двигался со скоростью три мили в час. Караваны вроде Армфилда преодолевали около 20 миль в день.

Пели люди. Иногда их заставляли. Работорговцы принесли пару банджо и потребовали музыку. Священник, видевший марш к Шенандоа, вспомнил, что члены банды, «оставив своих жен, детей или других близких родственников и никогда больше не встретив их в этом мире», пели, чтобы «заглушить душевные страдания, в которые они попали. . » Свидетели говорили, что «Old Virginia Never Tire» была той песней, которую пели все кафе.

Через 40 миль дорога Литл-Ривер встретила город Олди и превратилась в платную дорогу Олди и Эшби-Гэп.Магистраль шла дальше на запад — 40 миль до Винчестера, а затем к выступу Голубого хребта. Каждые несколько миль Армфилд и его связанная банда приходили на станцию ​​взимания платы. Он остановит группу, вытащит свой кошелек и заплатит человеку. Сборщик пошлин поднимал решетку, и гроб проходил под ней.

Примерно 25 августа они достигли Винчестера и повернули на юг, войдя в долину Шенандоа. Среди людей, которые жили в этих краях, был Джон Рэндольф, конгрессмен и двоюродный брат Томаса Джефферсона.Рэндольф однажды написал другу, чтобы пожаловаться, что дорога «заполнена толпами этих негодяев и человеческих трупов, которые гонят их на копытах на рынок». Сравнивая Вирджинию с остановкой на работорговле в Западной Африке, Рэндольф вздохнул: «Можно почти вообразить себя по дороге в Калабар».

Банда направилась по Грейт-фургон-роуд, маршруту, который шел из Пенсильвании, которому уже несколько веков — «построенный индейцами», выражаясь эвфемизмом. По пути коффл встретил другие банды рабов, строительные бригады восстанавливали Вагон-роуд, расширяли ее до 22 футов и укладывали гравий.Они свернули на новую магистраль Вэлли, покрытую щебнем с канавами по бокам. Участники марша и бригады дорожных работ, все рабы, обменялись долгими взглядами.

Сегодня Great Wagon Road, или Valley Turnpike, известна как американская трасса 11, двухполосная дорога, пролегающая между мягкими и туманными горами с красивыми переулками. Длинные участки дороги США 11 очень похожи на шоссе в долине 1830-х годов — холмистые поля, лошади и крупный рогатый скот на холмах. В то время северный Шенандоа был пшеничной страной, каждый пятый человек был порабощен и копал в поле.Сегодня сохранилось несколько плантаций. Я останавливаюсь в одной из старейших, Бель-Гроув. Однажды автомагистраль Valley Turnpike ехала по краю, и ящик 300 увидел это место с дороги.

Родственники президента Джеймса Мэдисона построили каменный особняк в Бель-Гроув в 1790-х годах, и он живет как прекрасный дом-музей, которым управляет историк Кристен Лайз.Прогулка по дому, взгляд на кухню, где была проделана вся работа, прогулка по кладбищу рабов, краткое изложение людей, которые жили и умерли здесь, белые и черные — благодаря Лэз, Бель Гроув не дом музей короткометражных рассказов о рабах.

Недавно, по словам Лайзы, она наткнулась на свидетельство того, что в 1820-х годах большое количество людей выставлялось на продажу в Бель-Гроув. Она вытаскивает объявление в газете за октябрь 1824 года, размещенное Исааком Хайтом, хозяином Белль-Гроув (и зятем президента Мэдисона).«Я буду продавать шестьдесят рабов разного возраста семьями», — сказал Хайт. Хайт выразил сожаление по поводу того, что ему пришлось взимать проценты, если покупатели настаивали на использовании кредита. Самые красивые семьи в Шенандоа отправили людей на юг.

Я заезжаю в разные города и расспрашиваю. В Винчестере Винчестер-

Центр посетителей округа Фредерик. В Эдинбурге исторический книжный магазин. В Стонтоне, Центр для посетителей. В Роаноке, в пункте туристической информации под названием «Голубой хребет Вирджинии».

Вы знаете что-нибудь о цепных бандах, которые текли на юго-запад через эти места?

Нет. Никогда об этом не слышал. Вы говорите, это было 150 лет назад?

Ну, скорее 175.

Не понимаю, о чем вы говорите.

Однако люди знают о сражениях Гражданской войны. Кровопускание здесь имеет своего рода гламур. Некоторые начинают рассказывать истории о храбрых конфедератах.Некоторые поднимают свои собственные этнические предания.

Ну, немцы и шотландцы-ирландцы заселили Шенандоа, вот кто здесь был.

Уточнила женщина в туристическом магазине. О боже, шотландцы-ирландцы — они были как бы из латуни.

**********

Однажды ночью в сентябре 1834 года путешественник наткнулся на лагерь Армфилда. «Многочисленные пожары мерцали в лесу: это был бивак банды», — писал путешественник Джордж Физерстонхау.«Рабыни грелись. Дети спали в палатках; и мужчины, закованные в цепи, лежали на земле группами примерно по дюжине в каждой ». Между тем «белые люди … стояли с кнутами в руках».

Физерстонхау, геолог, находившийся в разведывательной поездке для федерального правительства, описал работорговца как грубого человека в красивой одежде. Джон Армфилд был одет в большую белую шляпу и полосатые брюки. У него было длинное темное пальто и борода без усов.Геодезист поговорил с ним несколько часов и посчитал его «грязным, неграмотным и вульгарным». У Армфилда, похоже, был сильный неприятный запах изо рта, потому что он любил сырой лук.

Рано утром следующего дня банда снова приготовилась к маршу. «Удивительное зрелище», — писал Фезерстонхау. Он насчитал девять фургонов и экипажей и около 200 человек, «скованных и прикованных друг к другу», выстроившихся в очередь двумя рядами. «Я никогда раньше не видел такого отвратительного зрелища», — сказал он. Когда банда упала, Армфилд и его люди пошутили, «стоя рядом, смеясь и куря сигары.”

6 сентября банда маршировала в 50 милях к юго-западу от Роанока. Они подошли к реке Нью-Ривер, большому потоку около 400 футов в поперечнике, и к причалу, известному как Ingles Ferry. Армфилд не хотел платить за проезд своими сотнями. Итак, один из его людей выбрал мелкое место и проверил его, прислав повозку и четырех лошадей. Затем Армфилд приказал людям в кандале спуститься в воду.

Это было опасно. Если кто-нибудь потеряет равновесие, всех смыло бы вниз по течению, одного за другим дернули за цепь.Армфилд смотрел и курил. Мужчины и мальчики продавались в среднем по цене около 700 долларов. Умножьте это на 200. Получается 140 000 долларов, или примерно 3,5 миллиона долларов сегодня. Рабы обычно застраховывались — многие компании занимались подобным бизнесом, используя полисы, защищающие от «ущерба». Но собирать на такой «ущерб» было бы неудобно.

Мужчины перебрались. Затем появились повозки с маленькими детьми и теми, кто больше не мог ходить. Последними пришли женщины и девушки. Армфилд пересек их на лодках.

Сегодня на том же месте шестиполосный мост пересекает Нью-Ривер, и есть город под названием Рэдфорд с населением 16 000 человек.Я иду по Первой улице у реки и останавливаюсь перед магазином «Воспоминания прошлого и настоящего — антиквариат и коллекционирование». Мужчина по имени Даниэль начинает разговор.

Местный. Родился в 50 милях таким образом, Рэдфорд 20 лет. На темном склоне после 40, раз уж вы спросите.

Даниэль приятный человек, он счастлив рассказать о своих трудных днях. Он белый, с лицом, запятнанным слишком ярким солнечным светом.

Трейлер-парк детства. Жизнь налаживается после развода.

Это легкий разговор между незнакомцами, пока я не вспомню о рабских днях. Выражение лица Даниэля пустеет. Он качает головой. Его лицо приобретает выражение, которое наводит на мысль о том, что воспоминания о рабстве похожи на вампира, пришедшего из неглубокой могилы.

**********

Армфилд и его караван пришли в Шенандоа из Александрии. Другие каффы пришли со стороны Ричмонда. Один из них возглавлял человек по имени Уильям Уоллер, который шел из Вирджинии в Луизиану в 1847 году с 20 или более рабами.

В глубоком архиве Исторического общества Вирджинии я обнаружил необычайную партию писем, которые Уоллер написал об опыте продажи людей, которых он знал и с которыми жил большую часть своей жизни. Показания Уоллера, насколько мне известно, никогда подробно не исследовались. Он был работорговцем-любителем, а не профессионалом, как Армфилд, и его путешествие, хотя и началось в другой год, еще лучше задокументировано.

Уоллеру было 58 лет, он немолод, но все еще в хорошей форме. Тонкая и прямая, складка улыбки, энергичные темные глаза.Как он сказал своей жене Саре Гарланд, дочери конгрессмена и внучке Патрика Генри, оратора и патриота, он был в «моем старом суконном пальто и панталонах» из Вирджинии. Она была красивее его.

Валлеры жили за пределами Амхерста, штат Вирджиния, и владели 25 чернокожими людьми и плантацией под названием Форест-Гроув. Они были в долгах. Они видели деньги, которые зарабатывают другие люди, продавая их, и решили поступить так же. Их план состоял в том, чтобы оставить нескольких рабов с Сарой в качестве домашней прислуги, а Уильям отправил почти всех остальных в Натчез и Новый Орлеан.

Уоллер и его банда достигли автомагистрали Valley Turnpike в октябре. «Сегодня утром мы оказались в шести милях к западу от Абингдона», — написал Уоллер домой из одного из самых богатых городов. «Негры превыше всего здоровы — они продолжают жить в прекрасном расположении духа и кажутся счастливыми».

Звук писем Уоллера домой — он написал около 20 из них на «Следе рабов» — оптимистичен, бизнесмен сообщает, что беспокоиться не о чем. «Негры счастливы», — повторяет он неоднократно.

Но что-то произошло на раннем этапе, хотя непонятно, что именно. Уоллер шел по следу в течение двух недель, когда он написал домой: «Я видел и чувствовал достаточно, чтобы заставить меня возненавидеть профессию работорговли». Он не сообщил подробностей.

Редко можно увидеть заключенных в гроб рабов, потому что документальных свидетельств мало, но марш Уоллера — исключение. Среди людей, которые его сопровождали, был мальчик 8 или 9 лет по имени Плезант; Митчелл, которому было 10 или 11 лет; мальчик-подросток по имени Самсон; три сестры-подростки, Сара Энн, Луиза и Люси; Генри, около 17 лет; мужчина по имени Нельсон и его жена; мужчина лет 20 по имени Фостер; и молодая мать по имени Сара со своей дочерью Индианкой, около двух лет.Были и другие. Трех сестер забрали у родителей, как и Плезант, Митчелл и Самсон. Большинству остальных было меньше 20 лет. Что касается Сары и Индиан, то они были взяты у мужа Сары и ее матери. Уоллер планировал продать их все.

Опустив «руки» на щуку, Уоллер почувствовал себя виноватым за Сару и Индиан, сказал он своей жене. «Мое сердце скорбит из-за Сары, и я действительно хочу, чтобы все было по-другому», — написал он. «Но Сара кажется счастливой».

**********

Дни и ночи вниз по Вэлли-Тернпайк, по хребту Голубого хребта, пункт назначения Теннесси, где Армфилд передаст свой сундук и сядет в дилижанс обратно в Александрию.

Когда США 11 переступают порог Теннесси, дорога ведет к реке Холстон и идет параллельно ей. Здесь горы переходят в Аппалачи к югу от глубоких котловин и секретных холмов. Раньше здесь было мало чернокожих, много квакеров и зародилось движение против рабства. Квакеры в основном ушли, и черных по-прежнему намного меньше, чем в Вирджинии, в 100 милях к востоку.

Я еду по старому маршруту в Ноксвилл, но затем выезжаю на автостраду Interstate 40.Путь I-40 на запад примерно соответствует трассе, которая когда-то пролегала на 200 миль через плато Камберленд. Сундуки следовали тем же маршрутом — через Кингстон, Краб Орчард, Монтерей, Куквилль, Гордонсвилль, Ливан и, наконец, Нэшвилл.

В этот момент другие отрогы, от Луисвилля и Лексингтона на севере, присоединились к главному пути Тропы Невольников. Миграция превратилась в расширяющийся поток.

Армфилд и его банда из 300 человек прошли в течение месяца и преодолели более 600 миль.Когда они дойдут до Нэшвилла, они будут на полпути.

Исаак Франклин, партнер Армфилда, содержал дом в Луизиане, но его мысли часто были в Теннесси. Он вырос недалеко от Галлатина, в 30 милях к северо-востоку от Нэшвилла, и ездил туда в нерабочие месяцы. В 1832 году в возрасте 43 лет Франклин, чрезвычайно богатый за 20 лет работы «торговцем на дальние расстояния», построил большой дом на 2 000 акров земли за пределами Галлатина. Он назвал это Fairvue. Говорят, что колонный, кирпичный и симметричный, это был едва ли не лучший дом в штате, уступающий только Эрмитажу, поместью президента Эндрю Джексона.Фэйрвью был действующей плантацией, но это также было объявлением о том, что мальчик из Галлатина вернулся к своим скромным корням в величии.

Когда Армфилд появился со своей бандой в Галлатине, он, похоже, передал группу не Исааку Франклину, а племяннику Франклина Джеймсу Франклину.

В Галлатине я выезжаю посмотреть на старое поместье Франклинов. После гражданской войны он сохранился как хлопковая плантация, а затем превратился в коневодческую ферму. Но в 2000-х девелопер начал строительство поля для гольфа на полях, где бегали жеребята.Клуб на плантации Fairvue открылся в 2004 году, и сотни домов выросли на участках размером в полакра.

Подойдя к бывшему дому Франклинов, я прохожу мимо поля для гольфа и клуба. За ними следует чаща McMansions в любом стиле эрзаца. Палладианский особняк, Французская империя, Великий Тюдор и форма, которую можно назвать тосканской мягкой. Люди по-прежнему приходят в Fairvue, чтобы показать свои деньги, как и сам Франклин.

Я звоню в дверь дома, построенного «Невольничьей тропой».Он имеет двойной портик с четырьмя ионическими колоннами на первом уровне и четырьмя на втором уровне. Нет ответа, несмотря на несколько машин в подъезде. Более чем один защитник природы сказал мне, что нынешние владельцы Fairvue враждебно относятся ко всем, кто проявляет любопытство к работорговцу, построившему их прекрасный дом.

Этот человек может и ушел, но спустя несколько поколений некоторые из его людей все еще существуют. Я прошу директора музея Нэшвилла Марка Брауна помочь найти члена семьи здесь и сейчас.Спустя два телефонных звонка отвечает один из живых Франклинов.

**********

Кеннет Томсон открывает дверь в свой дом, обшитый вагонкой и выкрашенный в красивый желтый цвет коттеджа — причудливый, но не величественный. Томсон говорит, что ему 74 года, но выглядит он на 60. Короткие белые волосы, короткая белая борода, брюки цвета хаки, хлопок с коротким рукавом с клапанами на карманах и погонами. Обувь на креповой подошве. Пронзительный голос, мягкие манеры. Томсон — торговец антиквариатом, в основном пенсионер, и историк-любитель, в основном активный.

«Я президент Истерического общества округа Самнер, — говорит он, — единственное место, где можно получить уважение за то, что ты знаешь множество мертвых людей».

Первое, что бросается в глаза в доме Томсона, — это большой портрет Исаака Франклина. Он висит в гостиной над диваном. Дом переполнен стульями, коврами, диванами, столами и картинами 19 века. Лампы для чтения выглядят как переделанные масляные лампы. Он садится за свой мелодеон, переносной орган 1850-х годов, и играет несколько тактов соответствующей той эпохи музыки.Совершенно очевидно, что в этой ветви семьи Франклинов нельзя не вспомнить прошлое.

«У Исаака Франклина не было выживших детей», — сказал мне Томсон по телефону. «Все его четверо детей умерли, не успев вырасти. Но у него было три брата, и сотни их потомков живут по всей стране. Мой прямой предок — Джеймс, брат Исаака.Это означает, что Исаак Франклин был моим пра-пра-пра-пра-дядей ».

Оказывается, это важный глянец: «Видите ли, — сказал Томсон, — мой предок Джеймс Франклин был членом семьи, который познакомил Исаака Франклина с рабским бизнесом».

Садясь в кресло, обитое парчой бордового цвета, он подхватывает рассказ. Это было в начале 1800-х годов. Когда братья росли в Галлатине, Джеймс Франклин, на восемь лет старше Исаака, взял своего брата под свое крыло.«Они упаковали лодки виски, табак, хлопок и свиней, спустили их в Новый Орлеан, продали товары на дамбе, а затем продали лодку», — говорит Томсон. «Мой предок Джеймс в этих поездках занимался какими-то рабскими делами — небольшая сумма, ничего особенного. Он показал молодому Исааку, как это делается, обучил его. Я слышал это более 50 лет назад от моего прадеда, который родился в 1874 году, или на два поколения ближе меня к тому времени. Так что это должно быть правдой. Семейная история гласит, что после того, как дядя Исаак вернулся со службы во время войны 1812 года, что как бы прервало его карьерный путь, если это можно так назвать, он был полностью за рабский бизнес.Я имею в виду, просто фанатично.

Томсон встает и идет по дому, показывая на многочисленные памятные вещи Франклина. Картина особняка в Фэйрвью. Диван и стул, принадлежавшие родителям Исаака Франклина. Библия из семьи Джона Армфилда. «После смерти Исаака в 1846 году они опубликовали преемственность, опись его имущества», — говорит он. «Он насчитывал 900 страниц. У него было шесть плантаций и 650 рабов ».

Каково было находиться в комнате с Исааком Франклином?

«Он знал, что такое нравы и культура», — говорит Томсон.«Он умел быть джентльменом. Большинство работорговцев в то время считались обычными и грубыми, лишенными светских льгот. Дядя Исаак был другим. У него было образование, эквивалентное восьмому классу. Он не был невежественным. Он мог написать письмо ».

В то же время «это не означает, что у него не было вредных привычек», — поясняет Томсон. «У него были некоторые из них. Но у некоторых из этих мужчин были безудержные сексуальные привычки. Вы знаете, что они воспользовались чернокожими женщинами, и это не повлекло за собой никаких последствий.До того, как он женился, у Исаака были товарищи, некоторые желающие, некоторые не желающие. Это было просто частью жизни ». Я читал во многих местах, что работорговцы занимались сексом с женщинами, которых они покупали и продавали. И здесь кто-то близкий к памяти говорит примерно то же самое.

«У Исаака был ребенок от черной женщины до того, как он женился», — говорит Томсон. В 1839 году в возрасте 50 лет он женился на женщине по имени Аделисия Хейс, 22 года, дочери поверенного из Нэшвилла. Белый. «Итак, у Исаака был по крайней мере один темнокожий ребенок, но эта его дочь покинула штат Теннесси, и никто не знает, что с ней случилось.На самом деле дядя Исаак прогнал ее, потому что не хотел, чтобы она была рядом после того, как женился.

Конечно, возможно, что Исаак Франклин продал свою дочь. Это было бы проще всего.

Томсон публикует статью, которую он написал несколько лет назад для Gallatin Examiner . Заголовок гласит: «Исаак Франклин был любимым работорговцем.«Статья из тысячи слов — единственное, что Томсон опубликовал на тему своей семьи.

Как член семьи измеряет наследство работорговли? Томсон берет полсекунды. «Вы не можете судить этих людей по сегодняшним стандартам — вы не можете никого судить по нашим стандартам. В те дни это было частью жизни. Возьмите Библию. Многие вещи в Ветхом Завете довольно варварские, но они являются частью нашей эволюции ».

Томсон нагревается, ерзает на своем месте.«Я не одобряю историков-ревизионистов. Я имею в виду, что люди, которые не понимают старого образа жизни — их точка зрения на жизнь и их образование — это то, что сегодня мы считаем ограниченным. Это относится к истории Юга, к истории рабов.

«Вы знаете, я всю жизнь был среди негров. Они замечательные люди. Когда я вырос, нас обслуживали. Все слуги были черными. У нас была медсестра, женщина, которую раньше называли мамочкой. У нас был повар, негр. У нас была горничная и дворник.У нас был парень, который одновременно работал водителем и руководил складом. И у нас были все эти слуги, пока они не умерли. Меня не учили быть предвзятым. И я вам скажу то, о чем никто никогда не говорит. На Юге были свободные черные, владевшие рабами. И их было много. Они покупали рабов не для того, чтобы освободить их, а для того, чтобы заработать деньги ».

Томсон подчеркивает эти последние предложения. Это рефрен среди белых южан, которые остаются эмоционально привязанными к дням плантаций — один из 1000 рабовладельцев, которые каким-то образом были черными защитниками 999, которые таковыми не были.

Несем ли мы ответственность за то, что сделали работорговцы?

«Нет. Мы не можем нести ответственность, не должны чувствовать себя ответственными. Нас там не было «. Мы несем ответственность? «Нет. Мы не несем ответственности за то, что произошло тогда. Мы несем ответственность только в том случае, если это повторится ».

Томсон чувствителен к предположению, что семья извлекла выгоду из промышленной жестокости Франклина и Армфилда.

«В моей семье люди заботились о своих рабах», — сказал он.«Они купили им обувь, одеяла, вызвали врачей, чтобы они их лечили. Я никогда не слышал о жестоком обращении. В целом все было не так уж плохо. Понимаете, черным было лучше приехать в эту страну. Это факт, что те, что здесь, намного опережают те, что там, в Африке. А вы знаете, что первым законным рабовладельцем в США был темнокожий мужчина? Это в Интернете. Вам нужно это посмотреть. Думаю, это интересно. Человеческое рабство началось, не знаю когда, но рано, тысячи лет назад.Я думаю, что рабство здесь возникло в первую очередь из-за невежества черных. Сначала они пришли сюда как наемные слуги, как и белые. Но из-за своего происхождения и необразованности они просто скатились в рабство. Нет, я не верю в ревизионистскую историю ».

Я вырос на Глубоком Юге, и я знаком с такими идеями, которые разделяют многие белые в поколении мистера Томсона. Я не верю, что черные люди несут ответственность за свое собственное порабощение, или что афроамериканцы должны быть благодарны за рабство, потому что они живут лучше, чем западноафриканцы, или что черный человек был автором рабовладельческой системы.Но я узнаю мелодию и пропускаю песню.

Кеннет Томсон приводит некоторые дагерротипы Франклинов и другие в своем генеалогическом древе. Картинки красивые. Люди в них хорошо одеты. Они производят впечатление безупречных манер.

«На мой взгляд, — говорит он, — нужно похоронить множество людей, чтобы избавиться от них. Чтобы избавиться от их взглядов ».

**********

Бен Ки был рабом Исаака Франклина в Фэйрвью.Он родился в 1812 году в Вирджинии. Франклин, вероятно, купил его там и привез в Теннесси в начале 1830-х годов. По неизвестным причинам Франклин не послал Ки через горящие ворота Тропы рабов, но заставил его остаться в Теннесси.

В Фэйрвью Ки нашел напарника женщину по имени Ханна. Среди их детей был сын по имени Джек Ки, который был освобожден в конце гражданской войны в возрасте 21 года. Среди детей Джека Ки в Fairvue был Люсьен Ки, среди детей которого была женщина по имени Руби Ки Холл —

«Кто была моей матерью», — говорит Флоренс Блэр.

Флоренс Холл Блэр, родившаяся и выросшая в Нэшвилле, 73 года, медсестра на пенсии. Она живет в 25 милях от Галлатина, в красивом кирпичном доме в стиле ранчо с белыми ставнями. После 15 лет в различных больницах Теннесси и после 15 лет продажи косметики для Mary Kay Cosmetics (и за рулем розового Кадиллака, потому что она переместила тонну туши для ресниц), теперь она занимается семейной историей.

По ее словам, многие чернокожие не хотят знать о своем происхождении. «Они не занимаются семейной историей, потому что думают:« О, это было слишком жестоко и так жестоко, и почему я должен смотреть на это поближе? »Я не из таких людей».

Ее исследование «похоже на салат из тыквы», — говорит она, отбрасывая теннессиизм. Поднятая с поля тарелка с марихуаной и поставленная на стол — это один из способов сказать «беспорядок.Блэр меняет метафоры. «Исследование людей, которые были рабами, похоже на загадочную сказку. Вы видите имена. Вы не знаете, что они сделали. Некоторые имена в списках знакомы. Вы находите их неоднократно. Но вы не знаете, кто такие старые.

«Итак, сын Бена Ки, Хилери Ки, который был рабом, родившимся в 1833 году, и брат Джека Ки, моего прадеда, был одним из 22 мужчин, которые основали методистскую епископальную церковь в этом районе. Он был министром. Это должно быть в генах, потому что у меня есть брат, служитель, двоюродный брат, служитель, и еще один родственник.А в Галлатине есть церковь, названная в честь одного из проповедников семьи Ключевых. Тайна раскрыта », — говорит она.

Что вы думаете об Исааке Франклине? Я задаюсь вопросом вслух.

«Я ничего не чувствую, — мягко говорит она. «Это было долго. И вот какие были времена «. Она вежливо отклоняет тему.

«Полагаю, я чувствую некоторую отстраненность от этого. И это включает в себя Исаака Франклина. Я думаю, Франклин был жестоким человеком, но он был человеком.Его человечность не всегда была видна, но она была. Что касается ненависти к нему, я не испытываю к нему сильной неприязни. Время как бы смягчает тебя. Чем старше я становлюсь, тем терпимее становлюсь. Это было так. Он сделал это, но это то, что есть. Если вы испытываете ненависть или сильную неприязнь к людям, все, что вы делаете, — это причиняете себе боль ».

Она на удивление смеется. «Я бы не преуспел во времена рабства, потому что я из тех людей, которые просто не могли представить, что вы будете относиться ко мне так, как они обращались с людьми.«Ты собираешься относиться ко мне меньше, чем к собаке? О нет. «Им, наверное, пришлось бы убить меня из-за моего темперамента». Она снова смеется.

«Вы знаете, мы продолжили. Сейчас у меня пятеро взрослых детей, восемь внуков и четыре правнука. Я замужем за мужчиной, у меня четверо детей. Собрав их все вместе, мы как большая спортивная команда. По праздникам это что-то, надо снять дом культуры.

«Мы продолжили».

**********

Осенью 1834 года караван, который передал Джон Армфилд, выехал из Теннесси в Натчез.Записи об этой части путешествия не сохранились, как и записи об отдельных рабах в гробу.

Как и другие банды Франклина, 300 человек, вероятно, сели на плоские лодки по реке Камберленд и три дня плыли вниз к реке Огайо, а затем на следующий день спустились вниз, чтобы достичь Миссисипи. Лодка-платформа могла доплыть по Миссисипи до Натчеза за две недели.

В прошлом году компания Franklin & Armfield перенесла свою тюрьму и невольничий рынок в Натчезе в участок на окраине города под названием Форкс-оф-Роуд.Там — и это предположение, основанное на том, что случилось с другими бандами, — половина большой банды могла быть продана. Что касается другой половины, то их, вероятно, согнали на пароходы и перебросили на 260 миль к югу, в Новый Орлеан, где Исаак Франклин или один из его агентов продал их, по одному, по три или по пять за раз. А потом они уехали — на плантации в северной Луизиане, центральной Миссисипи или южной Алабаме.

Хотя банда Армфилда исчезает из записи, благодаря письмам Уильяма Уоллера можно подробно проследить за гробом людей на пути из Теннесси в Новый Орлеан.

В Ноксвилле, в октябре 1847 года, Уоллер подготовил свою банду из 20 или более человек ко второй половине пути. Он ожидал еще месяц в дороге. Получилось бы четыре.

Во вторник, 19 октября, отряд двинулся на юго-запад, Уоллер шел со своей лошади, а его друг Джеймс Талиаферро замыкал тыл, оба вооружены. Пароходов для этой группы нет. Уоллер скупал гроши.

В Вирджинии гробы ходили из города в город.Но здесь они шли по пустыне. Письма Уоллера о его маршруте неточны, и к 1847 году из Теннесси в Миссисипи было несколько дорог. Но в течение 50 лет по Тропе рабов отправляли гробы, наиболее популярной дорогой был Трейс Натчез.

Следом была дорога протяженностью 450 миль — «след» в колониальном языке обозначает тропу через лес для туземцев — и единственный наземный маршрут с плато к западу от Аппалачского хребта, ведущий к Мексиканскому заливу. Люди натчезов впервые проложили пешеходную дорожку около 500 лет назад и использовали ее примерно до 1800 года, когда они были убиты и рассеяны, после чего белые путешественники овладели их шоссе.

Бульвар Натчез Трейс, с плоским асфальтом, похожим на шелк, теперь следует по старому маршруту. Остатки оригинального Следа остаются в лесу, в 100 ярдах от переулка, в основном нетронутые.

Начиная с Нэшвилла, я еду по бульвару. Сухопутные гробы использовали бы дорогу, уходящую в заросли деревьев. На месте городов были «трибуны» каждые 10-15 миль. Это были магазины и таверны с ночлегами в задней части дома. Банды рабов приветствовались, если они спали в поле, вдали от бизнеса.Их водители платили хорошие деньги за еду.

После Дак Ривер, в Теннесси, появился Кег Спрингс Стенд. После Суон-Крик, стенд Маклиша. После реки Теннесси, где след погружается в Алабаму на 50 миль, стоит стоянка канюк-роуст. Возвращение в Миссисипи, стенд Old Factor’s, стенд LeFleur, стенд Crowder’s и другие.

Уоллер достиг Миссисипи. «Это одна из самых богатых частей штата и, возможно, одна из самых здоровых», — написал он домой.«Это прекрасная страна для рабов и для хозяев, в которых можно зарабатывать деньги». И, кстати, «негры не только здоровы, но и кажутся счастливыми и довольными страной и перспективами перед ними».

В деревне Бентон за неделю до Рождества 1847 года Уоллер скрывался со своей бандой в жестоком шторме. «Очень сильные и продолжительные дожди остановили наше продвижение», — сказал он своей жене. «Нас остановили на два дня из-за разрушения магистралей и мостов.Хотя сегодня воскресенье, мои руки заняты ремонтом дороги, чтобы мы могли проехать ».

Я кладу машину на плечо и иду в лес, чтобы найти настоящего Натчеза Трейса. На это легко наткнуться. И это действительно след, слабая линия того, что раньше было дорогой для фургонов. Ширина разреза около 12 футов, с каждой стороны есть неглубокие канавы. Веретенообразные сосны и дубы вдалеке от дорожного полотна, третий прирост леса. Паутина к лицу, жужжание жуков, нависающие ветви, чтобы пригнуться.На земле ковер из грязи, а под ним листья, а под листьями грязь.

Дорога, по которой шли рабы, прекрасна. Окруженный зелеными занавесками конечностей, он похож на туннель. Я хлюпаюсь по грязи, потея, отрывая пауков, хлопая комаров и слепней. Сейчас 8 часов вечера, солнце уже садится. В сгущающихся сумерках появляются светлячки. С наступлением темноты сверчки начинают скрести деревья. Внезапный громкий гудок со всех сторон, естественная музыка Миссисипи.

**********

Это было типично для «Тропы рабов»: люди вроде Уоллера шли с гробом и продавали по пути одного или двух человек, чтобы оплатить проездные. Сара и Индиан, мать и дочь, хотели, чтобы их продавали вместе. Три сестры, Сара Энн, Луиза и Люси, также хотели, чтобы их продали вместе, что вряд ли могло произойти, и они знали об этом.

Но пока Уоллер путешествовал по Миссисипи, он не мог никого продать.

«Большое падение хлопка так встревожило людей, что у нас нет ни малейшей перспективы продавать наших негров почти по любой цене», — писал он домой.

Когда хлопок продавался высоко в Нью-Йорке, рабовладельцы в Миссисипи покупали людей. Когда хлопок пошел на убыль, они этого не сделали. Зимой 1848 г. хлопок был закрыт. «Ни одного предложения», — написал Уоллер.

Его путешествие по Тропе рабов, как и большинство других, закончится в Натчезе и Новом Орлеане. Сотни покупателей заполнили смотровые залы дилеров в Натчезе и аукционные залы брокеров в Новом Орлеане.

Однако на пути было одно место с небольшим невольничьим рынком — Абердин, штат Миссисипи.Уоллер решил попробовать продать туда одного или двух человек. В Тупело он совершил однодневный объезд в Абердин, но вскоре разочаровался в своих перспективах там: рынок был переполнен «почти 200 неграми, которых держали те, у кого есть родственники и друзья, которые, конечно, помогают им в продажах».

Уоллер потащил свою банду на северо-запад, четыре дня и 80 миль, до Оксфорда, но покупателей не нашел. «Что делать и куда идти, я не знаю — меня окружают трудности», — размышлял он. «Меня окутывает тьма; но все же, как ни странно, я живу надеждой, другом человека.”

Странно, что мужчина может жалеть себя за то, что не может продать комнату, полную подростков, которых он знает с момента их рождения, но, как говорит Флоренс Блэр, это было именно то, что было.

«Мой план состоит в том, чтобы отвезти моих негров в Раймонд примерно в 150 милях отсюда, поместить их с мистером Дабни и искать покупателей», — сказал Уоллер своей жене. Томас Дабни был знакомым из Вирджинии, который переехал в Раймонд, на Натчез-Трейс, 12 лет назад и удвоил свои и без того огромные богатства, работая плантатором хлопка.«Он пишет мне, что его сосед возьмет шесть, если мы договоримся о цене».

Сегодня, как и тогда, Раймонд, штат Миссисипи, — это перекресток с населением 2000 человек. На центральной площади — противоречия деревни Глубинного Юга, как времен Уоллера, так и настоящего. Великолепное здание суда в стиле греческого возрождения стоит рядом с однокомнатной парикмахерской с гофрированным металлическим фасадом. Притворство и бахвальство соседствуют с простым и удрученным. Старая железнодорожная станция, деревянное здание с глубоким карнизом, представляет собой магазин подержанных пластинок.

Рядом со школьной площадкой в ​​центре Раймонда я нахожу семейное кладбище Дэбни, окруженное железным забором. Несколько детей Томаса Дабни лежат под гранитными камнями. Его плантации больше нет, но именно здесь он договорился, чтобы супружеская пара, соседи, увидела банду Уоллера из Вирджинии. «Они пришли посмотреть на моих негров и хотели купить семь или восемь, но не согласились с ценой», — сказал Уоллер. Дэбни сказал ему, что «я не должен брать меньше своей цены — они того стоили.”

Уоллер был тронут. «Разве это не так?»

Позже он написал домой: «Я продал! Сара и ребенок 800 долларов … Генри 800 долларов. Сара Энн — 675 долларов, Луиза — 650 долларов. Люси 550 долларов …. Кол. Дэбни забрал Генри и является залогом баланса — трех сестер одному мужчине ». Он почувствовал облегчение. «Все как можно добрым хозяевам».

Сара Уоллер написала в ответ: «Мне было очень приятно узнать из вашего письма, что вы продали по таким прекрасным ценам». Затем она добавила: «Я бы хотела, чтобы вы продали больше.”

Сам Уоллер немного защищался от этого бизнеса по продаже людей. Он жаловался, что брат его жены Самуил снизошел до него несколько месяцев назад. «Сэмюэл Гарланд сказал что-то о торговле неграми, из чего я могу сделать вывод, что Церковь недовольна мной. Что касается меня, то я уже достаточно обиделся по этому поводу, но меня не осуждали в этом квартале ».

Остальные члены банды двинулись в Натчез.

**********

Натчез, жемчужина штата, стоит на утесе над Миссисипи.Красивые дома, старинная деревня, большой туристический промысел. Но деньги у туристов появились сравнительно недавно. «В этой части страны нет отрасли торговли, более оживленной и прибыльной, чем торговля неграми», — писал о Натчезе путешественник по имени Эствик Эванс в начале 19 века.

Сразу за городом Trace заканчивается на ветхом перекрестке. Это Форкс-оф-Роуд, Y-образный перекресток, образованный улицей Святой Екатерины и Олд-Кортхаус-роуд, где председательствовал Исаак Франклин.Его рабское перо появляется на старых картах с надписью «негритянский рынок».

Франклин однажды провел самую крупную операцию на развилке дороги, перемещая сотни людей каждый месяц. Но к тому времени, как прибыл Уоллер, Франклина уже не было. После его смерти в 1846 году его тело было отправлено из Луизианы в Фэйрвью в бочке из-под виски.

Сегодня в Форксе есть магазин глушителей, а рядом — завод по производству водосточных желобов и навесов. Через дорогу на голой лужайке стоят пять исторических указателей. Никаких построек на этой половине акра. Но если Новый Орлеан был аэропортом Кеннеди на «Невольничьей тропе», то трава на развилке дороги была ее «О’Хара».

В Раймонде, благодаря Томасу Дабни, Уоллер связался с продавцом рабов по имени Джеймс Уэр, 42-летним мужчиной с корнями из Вирджинии. Уоллер знал свою семью.«По вежливому приглашению мистера Уэра, — как он выразился, — я проехал более ста миль без видимых белых людей и за четыре дня добрался до Натчеза». Он поспешил в город в начале 1848 года, за его спиной стояла истощающаяся банда. «Это самая старая оседлая часть штата, которая отличается большим комфортом, изысканностью и элегантностью», — писал Уоллер.

Он не описывал Форкс в миле к востоку от «красивой» части города. В Форксе Уоллер обнаружил целый ряд низких деревянных зданий, длинных и узких, в каждом из которых находился торговец, у каждого из которых было крыльцо и земляной двор перед ним.Дворы были плацами, которые работали как выставочные залы. Зимой утром, в разгар сезона продаж, чернокожие люди маршировали кругами перед лачугами торговцев.

Продаваемые рабы носили своего рода униформу. «Мужчины, одетые в темно-синие костюмы с блестящими латунными пуговицами… маршировали поодиночке, по двое и по трое по кругу», — написал местный житель Феликс Хадселл. «Женщины были в ситцевых платьях и белых фартуках» и с розовой лентой на шее с тщательно заплетенными волосами.Дисплей был странно тихим. «Никаких чьих-либо приказов, никакого шума по этому поводу, никаких разговоров в строю, никакого смеха или веселья», — просто маршировать по кругу.

После часа показа «живого» стада порабощенные выстроились рядами на длинных нависающих крыльцах.

Их рассортировали по полу и размеру и заставили стоять по порядку. Мужчины с одной стороны в порядке роста и веса, женщины — с другой. Типичный дисплей помещал 8-летнюю девочку в левый конец очереди, а затем десять человек, похожих на ступеньки лестницы, поднимались в правый конец, заканчиваясь 30-летней женщиной, которая могла быть матерью первой девочки.Такой порядок сортировки означал, что дети с большей вероятностью будут продаваться от родителей.

На Вилках аукционов не было, только торг. Покупатели смотрели на людей, заводили их внутрь, заставляли раздеваться, изучали зубы, велели танцевать, расспрашивали об их работе и, самое главное, смотрели на их спины. Осмотр спины сделал или сорвал сделку. У многих остались шрамы от порки. Для покупателей это было истолковано не как признак жестокости хозяина, а как неповиновение рабочего.«Чистая спина» была редкостью, и это поднимало цену.

После осмотра людей на выставке покупатель разговаривает с продавцом и ведет переговоры. Это было похоже на покупку машины сегодня.

**********

«Зовите меня сир Боксли», — говорит он. «Это аббревиатура для обозначения людей».

Человек с Юга, который сделал все возможное, чтобы привлечь внимание к «Тропе рабов», родился в Натчезе в 1940 году. Родители назвали его Клифтоном М. Боксли.В годы черной власти 1960-х он переименовал себя в Сер Сешш Аб Хетер. «Это имя, которое я должен был бы иметь, если бы традиционные африканские культуры остались нетронутыми, по сравнению с Клифтоном Боксли, которое является названием плантации или рабским именем», — говорит он.

Сир Боксли был крупным молодым человеком 1950-х годов, выросшим в смирительной рубашке Джима Кроу.

«Я пробовал собирать хлопок прямо здесь, за пределами Натчеза, и мне так и не удалось собрать 100 фунтов», — говорит он. Машины не заменяли человеческие руки до 1960-х годов.«Вам заплатили бы 3 доллара за 100 фунтов сбора хлопка — то есть, если бы вам повезло найти фермера, который мог бы нанять вас».

Боксли 75 лет. Он седобородый и седобородый, наполовину лысый. Он прямой, напористый и захватывающий, с полным баритоном. Он не ведет светскую беседу.

«Я создан из-за бездействия других, чтобы заниматься исторической работой», — говорит он мне. «Я хочу воскресить историю торговли порабощением, и в течение 20 лет я сосредоточился на этом.”

Он несет плакат размером 4 на 6 футов в кузове своего красного грузовика Nissan. В нем написано прописными буквами Helvetica: «ВЫСТАВЛЯЙТЕСЬ ПОМОГИТЕ, СПАСИТЕ ВИЛКИ ДОРОЖНОГО РЫНКА« ПОДЧИНЕННЫХ »САЙТОВ NATCHEZ MS». Он часто держит знак, стоя рядом с участком травы, который является единственным видимым остатком развилки дороги.

Когда я встречаюсь с Боксли, он носит красные брюки, коричневые слипоны и синюю футболку с надписью «Двадцатое июня — 150 лет». С 1995 года он раздражал штат Миссисипи и беспокоил менеджеров по туризму своей исключительной одержимостью отмечать жизни тех, кто прошел по Невольничьей тропе через развилки дороги.

Он живет один в пятикомнатном коттедже в черном районе города, вдали от центра Натчеза, где есть камеры. Дом из коричневой обшивки — складные стулья и гамак во дворе, шлакоблоки и доски на ступеньках — переполнен внутри книгами, пластинками, народным творчеством, старыми газетами, безделушками, грудой одежды и неопознанными кладами предметов.

«Берегись моей кухни Джима Кроу», — говорит он из другой комнаты.

На кухне мамаши солонки, черные газонные жокеи, фигурки дяди Тома и другие раздражающие памятные вещи — литографии пиканинов, поедающих арбуз, «африканская» фигура в травяной юбке, плакат для кукурузной муки в стиле кантри с банданой. одетая, 200-фунтовая чернокожая женщина.

Параллельно в гостиной — десятки фотографий невольничьих фабрик в Гане и Сьерра-Леоне, где содержались пленники перед отправкой в ​​Америку.

Боксли покинул Натчез в 1960 году, в возрасте 20 лет. Он провел 35 лет в Калифорнии в качестве активиста, учителя, пехотинца в программах борьбы с бедностью. Он вернулся домой в Натчез в 1995 году и открыл для себя развилки дороги.

Участок пуст, если не считать пяти маркеров, оплаченных городом Натчез.Нынешние названия улиц, образующих развилку, — Liberty Road и D’Evereaux Drive — отличаются от старых.

«Я написал текст для четырех маркеров», — говорит он, сидя на скамейке и глядя на траву. «Вы что-то чувствуете здесь? Это хорошо. Говорят, здесь не было никаких чувств ».

Он рассказывает предысторию. «В 1833 году Джон Армфилд отправил банду людей в Натчез, где их принял Исаак Франклин. Некоторые заболели холерой, и эти порабощенные люди умерли. Франклин избавился от их тел в заливе у дороги. Их обнаружили, и это вызвало панику. Правительство города приняло постановление, запрещающее всем торговцам на дальние расстояния продавать людей в черте города. Итак, они переехали сюда, на этот перекресток, в нескольких футах от городской черты.

«Исаак Франклин построил здание прямо там, где находится магазин глушителей — видите персиковый сарай через дорогу? Там действовал Теофил Фриман, который продал Соломона Нортапа из Двенадцать лет рабства . Через дорогу находились еще одни здания и торговцы. У вас там работает Роберт Х. Элам. К 1835 году это место было полно торговцев-дальнобойщиков.

«Когда я вернулся в Натчез в возрасте 55 лет, я увидел крупную туристическую индустрию и заметил, что нигде в этом городке-музее движимого рабства я не могу найти легко и наглядно рассказы, отражающие афроамериканское присутствие.Так что он начал защищать Форкс.

Он машет проезжающему Форду.

«Десять лет назад на этом месте стоял старый пивной сад, где белые смотрели футбол и пили, а на гравийной стоянке стояли грузовики». Город купил участок в полакра в 1999 году во многом благодаря его волнениям. С 2007 года предложение о включении этого объекта в Службу национальных парков постепенно приближается к одобрению. Необходим акт Конгресса.

«Моя цель — сохранить каждый дюйм грязи в этой области», — говорит Боксли.«Я борюсь за наших порабощенных предков. И этот сайт обращается к их отрицаемой человечности и к их вкладам, а также к внутренним работорговцам Америки. Общественное признание Forks of the Road предназначено для предков, которые не могут говорить сами за себя ».

Я прошу его поиграть в дебаты. Представьте, что белая женщина задает вопрос: Мне трудно слушать и понимать эту историю. Можете ли вы сказать это так, чтобы не повредить мою чувствительность?

«Вы ошиблись, чтобы спросить о пощаде ваших чувств», — отвечает Боксли.«Я ничего не жалею. Это человечество наших предков отрицало то, что меня интересует. Эта история — ваша история, а также афроамериканская история. На самом деле, это больше ваша история, чем моя ».

Черный мужчина спрашивает: Я отец из среднего класса. Я работаю на правительство, хожу в церковь, у меня двое детей, и я говорю, что эта история слишком болезненна. Вы можете отложить это в сторону?

Boxley пропускает меньше секунды. «Я говорю, что ваши прапрапрадеды были порабощенными людьми.Единственная причина, по которой ваш черный зад вообще здесь, в том, что кто-то пережил эту сделку. Единственная причина, по которой мы находимся в Америке, заключается в том, что наших предков насильно заковали в цепи, чтобы они помогали строить страну. Чтобы преодолеть обиду и боль, вы должны столкнуться с ситуацией, испытать ее и очистить себя, чтобы позволить человечности наших предков и их страданиям омыть вас и поселиться в вашем духе ».

В ста ярдах от развилки дороги есть невысокий кирпичный мост через узкий ручей.Он имеет ширину 12 футов, длину 25 футов и покрыт кудзу, погребенным под грязью и кустами.

«Месяц назад застройщик открыл мост с помощью экскаватора-погрузчика», — говорит Боксли. «Сотни тысяч переходили этот путь — мигранты, порабощенные люди, белые, индейцы». Он поворачивается.

«Мир вон», — говорит он и уходит.

**********

Уильям Уоллер отправился в Новый Орлеан во вторую неделю января 1848 года, совершив 18-часовую прогулку на пароходе.Джеймсу Уэру, брокеру Уоллера, не удалось продать усеченный кофе в Миссисипи. Среди них был полевой работник Нельсон и его жена; человек по имени Пайни Вудс Дик и другой по прозвищу Сбежавшие Ботинки. Также были Митчелл, мальчик 10-11 лет, и Фостер, 20-летний сильный, его «призовая рука». В Луизиане самые высокие цены можно было получить за «доллар», мускулистого мужчину, направляющегося в ад сахарных полей.

Уоллер никогда не был в таком большом городе. «Вы не можете себе это представить», — написал он домой.Когда пароход заходил в док, он миновал корабли, пришвартованные на глубине пяти или шести миль, «миль из всех народов земли, привозя свою продукцию и унося нашу». Прибытие, трап на дамбе, везде груз. «Затем вам нужно протиснуться сквозь бесчисленное множество мужчин, женщин и детей всех возрастов, языков и цветов земли, пока вы не попадете в сам город».

Он слышал плохие вещи о Новом Орлеане, ожидал, что он испугается этого, и был.Он писал, что люди «являются частью худшей части человеческого рода». «Неудивительно, что среди такого населения должны быть грабежи и убийства».

**********

За 50 лет «тропы рабов» в Новом Орлеане было продано около полумиллиона человек, родившихся в Соединенных Штатах, — больше, чем все африканцы, привезенные в страну за два столетия Среднего прохода через Атлантику.

В 1840-х годах в Новом Орлеане, крупнейшем невольничьем рынке страны, было около 50 компаний, торгующих людьми.Некоторые белые отправились на невольничьи аукционы ради развлечения. Особенно для путешественников рынки составляли конкуренцию Французской опере и Театру Орлеана.

Сегодня в Новом Орлеане количество памятников, указателей и исторических мест, которые так или иначе относятся к внутренней работорговле, довольно невелико. Я делаю первую оценку: ноль.

«Нет, это неправда, — говорит Эрин Гринвальд, куратор Исторической коллекции Нового Орлеана. «На стене возле ресторана Maspero’s есть маркер.Но то, что он говорит, неверно. Место работорговли, о котором он упоминает, — «Обмен Масперо», находилось по диагонали через дорогу от сэндвич-ресторана ».

Гринвальд стоит перед двумя пальто в бежевой ливрее, висящими за оконным стеклом. Этикетки на пальто когда-то гласили: «Брукс Бразерс». Она находится во Французском квартале, в галерее архива, где она работает, и все вокруг нее — артефакты о работорговле. Два ливрейных пальто, с длинными пуговицами и с длинным хвостом, носили порабощенный возничий и швейцар.

«Brooks Brothers была первоклассной одеждой для рабов», — говорит Гринвальд. «Работорговцы выпускали новую одежду людям, которых они должны были продать, но обычно она была дешевле». Она миниатюрная, разговорчивая, знающая и точная. В этом году она была куратором выставки в Исторической коллекции Нового Орлеана «Купленные жизни: Новый Орлеан и внутренняя работорговля, 1808–1865 годы».

Когда она говорит и указывает на предметы, я замечаю то, чего никогда не видел во время многих посещений этого архива: черных людей.Хотя Историческая коллекция Нового Орлеана является самым серьезным и обширным историческим центром города, до этого года она привлекала мало чернокожих.

«Мы в Новом Орлеане прошли долгий путь после урагана« Катрина »с точки зрения уровня комфорта при обращении к определенным вопросам. «Катрина» стала катастрофой и изменила представление людей о нашей коллективной истории », — говорит Гринвальд. «Мы никогда не делали специальной выставки о работорговле, о рабстве. И время действительно было в прошлом.”

Она указывает на документ с парохода Hibernia , прибывшего из Луисвилля в 1831 году. В документе перечислены имена людей, их цвет кожи и место происхождения. «Все эти люди приехали из Вирджинии», — говорит она. «Так что вполне вероятно, что их отправили принудительным маршем из округа Олбемарл, штат Вирджиния, в Луисвилл, а затем они сели на пароход вниз по реке». Она машет рукой в ​​сторону дамбы Миссисипи в двух кварталах от нее.

Она указывает на красивый кусок шелка с надписью: «Рабы должны пройти таможенную очистку на таможне.«Это знак, который, вероятно, висел в каютах на пароходах». Что-то вроде объявления о сдаче багажа.

«Вот эти, — показывает на несколько пожелтевших бумаг, — для меня самые ужасные», — говорит она. «Они представляют собой манифест, или список, одной группы из 110 человек, перемещенной Исааком Франклином в 1829 году. В них записаны имена, рост, возраст, пол и окраска, определяемые человеком, смотрящим на них. И только в этом списке много детей ….

«Вы понимаете, что это были дети.Но вот группа, состоящая из десятков человек в возрасте от 10 до 12 лет. В Луизиане был закон, согласно которому детей младше 10 лет нельзя было разлучать со своими матерями. И вы видите много записей, в которых необычно много только 10-летних. Этим детям не было 10 лет. Вероятно, они были моложе, но никто не проверял ».

Развивая выставку, Гринвальд и ее команда создали базу данных имен порабощенных, которые были отправлены из восточных штатов в Новый Орлеан. Уильям Уоллер и его банда, а также сотни тысяч человек, прибывших пешком, не оставили следов в правительственных отчетах. Но люди, прибывшие на корабле, сделали это.

«Мы изучили сотни судовых манифестов и собрали данные о 70 000 человек. Конечно, это только некоторые.

В 1820 году количество кораблей, перевозивших рабов из восточных портов в Новый Орлеан, составляло 604.В 1827 году это было 1359 человек. В 1835 году это было 4723 человека. На каждом было от 5 до 50 рабов.

В рекламе аукциона в конце Slave Trail всегда говорилось: «Негры Вирджинии и Мэриленда».

«Слова« Вирджинские негры »означали своего рода бренд, — говорит Гринвальд. «Это означало сговорчивый, нежный и не сломленный переутомлением.

«Одна вещь, которую трудно задокументировать, но которую невозможно игнорировать, — это« модная торговля ». В Новом Орлеане был нишевый рынок. «Торговля фантазиями» означала, что женщин продавали в качестве сексуальных партнеров по принуждению.Они неизменно были женщинами смешанной расы. Так называемые мулатки ».

Исаак Франклин был повсюду на этом рынке. В 1833 году он написал в офис в Вирджинии о «модных девушках», которые были у него под рукой, и, в частности, об одной, которую он хотел. «Я продал твою шикарную девушку Алису за 800 долларов», — написал Франклин Райс Баллард, тогдашнему партнеру из Ричмонда. «Есть большой спрос на шикарных горничных, [но] я был разочарован тем, что не нашел вашу горничную из Шарлоттсвилля, которую вы мне обещали». Франклин приказал офису Вирджинии немедленно отправить «горничную из Шарлоттсвилля» на корабле.«Вы пошлете ее, или я возьму за нее 1100 долларов?»

Чтобы максимизировать ее цену, Франклин мог продать «горничную из Шарлоттсвилля» на одном из публичных аукционов города. «И местом проведения аукциона было выбранное место под названием St. Louis Hotel, — говорит Гринвальд, — в квартале отсюда».

**********

Отель Сент-Луис — одно из нескольких мест, которые можно идентифицировать как бывшие места работорговли. Рядом с ним была еще одна, Новоорлеанская биржа.Гранитный фасад биржи до сих пор можно увидеть на Шартр-стрит, недалеко от угла Сент-Луис-стрит. На перемычке над дверью вы можете увидеть выцветшей краской старый знак: «___ ИЗМЕНИТЬ». Отель «Сент-Луис» был снесен в 1916 году, но именно в отеле «Тропа рабов» завершилась самыми зрелищными сценами.

В центре отеля находилась ротонда диаметром 100 футов, «над которой возвышается купол, высокий, как церковный шпиль», — писал репортер Milwaukee Daily Sentinel .«Пол — мраморная мозаика. Половину окружности ротонды занимает бар гостиницы », а другую половину — вход в сводчатый зал. По обе стороны ротонды стояли два аукционных стенда, каждый на высоте пяти футов над полом. А под куполом, когда солнечный свет падал через окна в апсиде, оба аукционных стенда работали одновременно на французском и английском языках.

«Аукционистом был красивый молодой человек, посвятивший себя исключительно продаже молодых женщин-мулаток», — писал репортер о продаже в 1855 году.«На блоке была одна из самых красивых молодых женщин, которых я когда-либо видел. Ей было около шестнадцати лет, она была одета в дешевое полосатое шерстяное платье и с непокрытой головой ».

Ее звали Гермина. «Ее продали за 1250 долларов одному из самых развратных старых скотов, которых я когда-либо видел», — отметил репортер. Сегодня это эквивалентно 35 000 долларов.

Здесь, в красивом сводчатом зале отеля St. Louis, в конце Тропы рабов разделились семьи. Тот же репортер описал «благородную женщину с ясноглазым семилетним ребенком.Однако, когда мать и мальчик вышли на площадку, на них не поступило никаких предложений, и аукционист внезапно решил выставить мальчика на продажу отдельно. Он был продан человеку из Миссисипи, его мать — человеку из Техаса. Мать умоляла своего нового хозяина «купить и маленького Джимми», но он отказался, и ребенка утащили. «Она разразилась самыми неистовыми воплями, которые когда-либо вызывало отчаяние».

**********

Депрессия Уильяма Уоллера прошла после того, как он покинул Новый Орлеан и вернулся в Миссисипи.«Я продал всех своих негров одному человеку за восемь тысяч долларов!» он сказал своей жене. Затем пришли другие мысли и еще больше жалости к себе: «Я не получил столько, сколько ожидал, но я стараюсь быть удовлетворенным».

Джеймс Уэр, работорговец, которого Уоллер встретил в Натчезе, участвовал в торгах и предложил Уоллеру подробное изложение. «Общая сумма продаж для двадцати» — всей группы, которая приехала с ним из Вирджинии, — «составляет 12 675 долларов». (Сейчас около $ 400 000). Путешествие закончилось, дела были сделаны, Уоллер отправился домой.Это было 13 марта 1848 года.

«Теперь я жду, когда за вами отплывет безопасная лодка», — написал он. «Возможно, через час я буду на реке».

1 апреля Уоллер вернулся домой. Его приветствовали жена и дети. Кроме того, пожилая чернокожая женщина по имени Чарити, которую он и Сара держали дома, зная, что никто не предложит за нее денег. Хижины рабов были пусты.

**********

Первые вежливые вопросы появились в газетах летом 1865 года, сразу после Гражданской войны и освобождения.Бывшие рабы — их было четыре миллиона — попросили устно, но это ни к чему не привело, и поэтому они поместили объявления в газеты, пытаясь найти матерей и сестер, детей и мужей, унесенных от них Тропой рабов.

Ханна Коул была одной из них, может быть, первой. 24 июня 1865 года, через два месяца после перемирия в Аппоматтоксе, в филадельфийской газете под названием Christian Recorder она разместила следующее:

Требуется информация.Может ли кто-нибудь сообщить мне о местонахождении Джона Персона, сына Ханны Персона из Александрии, штат Вирджиния, который принадлежал Александру Санктеру? Я не видел его десять лет. Меня продали Джозефу Брюину, который отвез меня в Новый Орлеан. Меня тогда звали Ханна Персона, теперь меня зовут Ханна Коул. Это мой единственный ребенок, и я очень хочу его найти.

Разместить объявление было непросто. Требовалась двухдневная заработная плата, если вы зарабатывали 50 центов в день, что «вольноотпущенники» — новое слово — начинали получать за работу.Это означало нанять кого-то, кто мог бы писать. Грамотность была противозаконной для рабов, поэтому лишь немногие из четырех миллионов умели писать.

Но идея выросла.

Редакторы газеты « Southwestern Christian Advocate » опубликовали свою статью в Новом Орлеане, но она была разослана методистским проповедникам в Арканзасе, Миссисипи, Теннесси, Техасе и Луизиане. Газета открыла колонку под названием «Потерянные друзья», страницу, на которой люди взывали к семье, пропавшей на «Следе рабов».Один потерянный друг написал:

Мистер Редактор — Я родился и родился в Вирджинии, но не могу назвать округ, потому что был так молод, что не помню; но я помню, что жил в двенадцати милях от города под названием Данвилл … Меня продали спекулянту по имени У. Феррилла и привезли в Мобил, штат Алабама, в возрасте 10 лет. Насколько я помню, моего отца звали Джозеф, а моей матери — Милли, моего брата — Энтони, а моей сестры — Мария … Меня звали Энни Феррилл, но мои владельцы изменили мое имя.

Черные церкви подобрали его. Каждое воскресенье проповедники Юга смотрели на собрания и читали объявления из «Потерянных друзей» и подобных статей. Сообщение от женщины, похищенной у ее матери, когда она была девочкой, могло достигнуть сотен тысяч.

Я хочу узнать о своих родственниках, которых я оставил в Вирджинии около 25 лет назад. Мою мать звали Матильда; она жила недалеко от Уилтона, штат Вирджиния, и принадлежала некоему мистеруПерсифилд. Меня продали с младшей сестрой — Бетти. Меня звали Мэри, и мне было девять лет, когда я был продан торговцу по имени Уокер, который отвез нас в Северную Каролину. Бетти была продана человеку по имени Рид, а меня продали и увезли в Новый Орлеан, а оттуда в Техас. У меня были брат Сэм и сестра Энни, которые остались с матерью. Если они живы, я буду рад получить от них известие. Обращайтесь ко мне в Моралес, Джексон Ко, Техас. — Мэри Хейнс.

Год за годом распространились объявления — сотни, а затем тысячи.Они продолжали печататься в черных газетах до Первой мировой войны, спустя 50 лет после освобождения.

Почти для всех разрыв был постоянным, горе — вечным. Но историк Хизер Уильямс обнаружила несколько воссоединений. Один особенно придает аромат.

Роберт Гленн был продан в 8 лет от матери и отца в Северной Каролине и провел остаток своего детства в Кентукки. После «Эмансипации», став «вольноотпущенником» лет 20, Гленн вспомнил название своего родного города — Роксборо.Он знал, насколько это редкость, поэтому решил вернуться на родину и поискать своих родителей.

«Я поклялся, что поеду в Северную Каролину, чтобы увидеться с мамой, если она еще жива. У меня было много денег на поездку », — сказал он. Через несколько дней Гленн появился в Роксборо. И там, в результате несчастного случая, который вряд ли повторился бы никем из миллиона на «Невольничьем следе слез», он нашел свою мать.

«Я пожал руку матери и держал ее слишком долго, и она что-то заподозрила», — сказал Гленн.В последний раз она видела его, когда ему было 8 лет, и не узнала его. Так много рабов ожидало, что их семьи будут уничтожены, и поэтому стало важно научиться забывать.

«Потом она подошла ко мне и спросила:« Разве ты не мой ребенок? »- вспоминал Гленн. «Скажите мне, разве вы не мой ребенок, которого я оставил на дороге возле дома мистера Мура перед войной?» Я не выдержал и заплакал. Я не знал до того, как вернулся домой, живы ли мои родители или нет ». А теперь «ни мать, ни отец меня не знали.”

Золотой Берег Каролины: Культура риса и рабство

Некоторые ранние поселенцы выращивали в горных саваннах натуральный рис вместе с пшеницей и ячменем. Фермер, выращивающий рис, обычно сеет семена на сухой земле, затапливает поле по мере роста урожая и собирает зерно, когда поле снова становится сухим. На протяжении тысячелетий фермеры, выращивающие рис во всем мире, манипулировали системами водоснабжения, осушая и затопляя рисовые поля.

Но «нагорное» рисовое поле Каролины, орошаемое только дождем, было бы уязвимо для засухи.Вот почему высокогорный рис был известен как «провиденциальный рис», — отмечает Ричард Порчер, ботаник и историк, изучающий колониальное и довоенное сельское хозяйство в малых деревнях. Даже высокогорное поле с благоприятными осадками обеспечило бы относительно низкие урожаи по сравнению с полями, орошаемыми водохранилищами.

Ранние поселенцы огораживали свои кукурузные поля и сады, позволяя своему рогатому скоту и свиньям добывать корм в полудикие на открытом пространстве от сосновых лугов на возвышенности до болот.По вечерам скот собирали и загоняли в загоны.

Соленая говядина, расфасованная в бочки, была самым прибыльным экспортным продуктом колонии, поскольку многие поселенцы Каролины стали скотоводами. До 1710-х годов большинство черных рабов были ковбоями, «охотились» за скотом, расчищали землю и выращивали пищу в своих собственных огородах.

Когда ковбои путешествовали по низменности, они, должно быть, знакомы с растениями и почвами, которые напоминали им о низинах в Западной Африке.Черные рабы были одними из первых в Каролине исследователей болот и экологических окраин. На протяжении всей колониальной и довоенной эпох африканцы находили убежище от разрушительных последствий рабства в лесистых болотах. Белые называли такие места злыми или «мрачными», полагая, что они вызывают плохой воздух, что и было причиной страшной «лихорадки», болезни, которая позже стала известна как малярия.

Возможно, ковбой-раб был первым, кто выращивал рис на болотах Каролины, орошаемых родником или паводковыми водами пресноводного ручья.Возможно, он привез свой урожай в поселок и смешал его с кукурузой, чтобы испечь хлеб. Может быть, какой-то колонист расспрашивал его об этой культуре и следующей весной купил семена для своего сада.

Историки не знают, где и кем был выращен первый низменный рис, или кто дал семена. Но для ранних поселенцев, рабов и слуг Каролины было обычным делом обменивать или объединять свои ботанические и сельскохозяйственные знания. Кто-то, кто выращивал хороший урожай риса для пропитания в низине, вероятно, поделился этими знаниями с другими.

Африканцы в ранней Каролине знали, как выжить в рабовладельческом обществе. Некоторые уже знали английский. У других были испанские или португальские имена, поэтому предположительно они прошли через руки европейцев. Колонисты с Барбадоса и других сахарных островов
Вест-Индии привезли «закаленных» африканцев, которые уже испытали принудительный труд и перенесли незнакомые европейские болезни, такие как корь и оспа.

В начале 1670-х годов черные рабы составляли от одной четверти до одной трети населения Каролины.Было примерно равное количество взрослых мужчин и женщин, а также их детей. Африканским рабам разрешалось жениться, сохранять свои семьи в неприкосновенности и работать на собственных огородах, выращивая рис и другие продукты. Рабы часто обменивали свои товары на деньги или одежду. В 1700 году раб из Каролины продал пачку риса Джону Лоутону, английскому исследователю и натуралисту.

К тому времени, однако, характер рабовладельческого общества Каролины быстро изменился.

Многие колонисты получали прибыль от экспорта не только соленой говядины, но также древесины и морских запасов, таких как скипидар, смола и деготь.Эти продукты, однако, были сочтены недостойными первоначального видения лордов-владельцев.

Владельцы призвали колонистов выращивать экзотические культуры — оливки, виноград, шелк, индиго, хлопок и рис, — которые нельзя было выращивать в Англии и, следовательно, с большей вероятностью стали прибыльным экспортным товаром. Ранние поселенцы Каролины попробовали десятки экспериментальных культур, но ни одна из них не стала новым сахаром или табаком.

В конце концов, однако, в 1690-х годах плантаторы Каролины и их рабочие экспериментировали с различными методами коммерческого выращивания риса, методом проб и ошибок и внимательной настройки на определенные участки и условия окружающей среды, которые позволили бы некоторым семьям из небольших деревень стать очень богатым.

Пять журнальных столиков на осеннюю тематику, которые порадуют вас погодой в свитере!

Осень — лучшее, не правда ли? Прекрасные апельсины и красные деревья, свежее утро и тыквенные пряности — все это так прекрасно! Взгляните на эти пять книг о журнальных столиках, которые действительно выставляют напоказ!

Филдер объединяет свою двадцатилетнюю историю фотографа из Колорадо в 73 прекрасных изображения, которые перенесут вас прямо в самое сердце гор.Он также включает направления к некоторым менее посещаемым местам и правильное время, чтобы уловить пиковое время смены цвета в каждой части штата.

Источник: Amazon

Заполненные почти сотней снимков, монкманы делятся своими лучшими снимками за годы фотографирования в Массачусетсе, Вермонте, Нью-Гэмпшире и Мэне. Кроме того, они включают карты с выбранными маршрутами, чтобы найти лучшие виды.

Источник: Amazon

Хадсон делится десятилетней фотографией в Национальном парке Акадия в этом потрясающем фото; Каждый октябрь в течение десяти лет Хадсон путешествовал по парку, запечатлевая мили прекрасных осенних пейзажей.Среди фотографий — его личные рассказы о радостях и испытаниях фотографирования в национальном парке.

Источник: Amazon

Книга Полсена, в которой содержится более 200 фотографий великолепных осенних пейзажей Вермонта, занимает центральное место на вашем журнальном столике. Он делит книгу по географическим местам / сценам (мосты, водопады, горы и т. Д.). Он также дает указания к местам на случай, если вы захотите лично насладиться осенью Вермонта.

Источник: Amazon

Эти талантливые фотографы запечатлевают осеннюю красоту многих духовных и исторических мест Киото, Япония.Сочетание искусственных построек и ярких красок природы привлекает внимание; автор также включает переведенную информацию о каждом сайте.

Источник: Amazon

Если вы один из многих, кто любит осень (а я знаю, что вы, должно быть, любите), воспользуйтесь красотой, которую предлагают вам эти книги, и, возможно, совершите мысленное бегство в горы на время.

https://www.youtube.com/watch?v=5uawGZuhQi4

Канал на YouTube: Орбан Джолана

Лучшее изображение через Pexels

Africatown Alabama, U.S.A. | Национальный музей истории и культуры афроамериканцев

Clotilda было двухмачтовым деревянным кораблем, принадлежавшим капитану парохода и кораблестроителю Тимоти Меахеру. Меахер поспорил с другим богатым белым человеком, что сможет доставить груз порабощенных африканцев на борт корабля в Мобил, несмотря на Закон 1807 года, запрещающий ввоз рабов. Осенью 1860 года капитан Уильям Фостер отправился в Западную Африку и успешно переправил 110 порабощенных африканцев из Дагомеи в Мобил, при этом один человек погиб во время Среднего перехода.Африканский квартал был основан потомками некоторых из порабощенных людей на борту Clotilda , и он был домом для некоторых из последних выживших после трансатлантической работорговли в Соединенных Штатах. Работорговцы сожгли корабль в Мобил-Бэй, где оно было потеряно для истории в мутных водах бухты до 22 мая 2019 года, когда Историческая комиссия Алабамы и партнеры объявили о местонахождении места крушения.

На прошлой неделе малоизвестная традиция инаугурации современных президентов привлекла нежелательное внимание к Художественному музею Сент-Луиса. После второй инаугурации Рональда Рейгана в 1985 году американская картина служила фоном во время инаугурационного обеда, на котором члены Конгресса принимают нового президента. Когда 20 января Дональд Трамп станет 45-м президентом США, картина Джорджа Калеба Бингхэма «Приговор народа» будет выбрана в качестве картины, которая висит на перегородке за парадным столом в Скульптурном зале Капитолия.

Картина была закончена в 1855 году художником, наиболее известным своими сценами на реке Миссисипи, которые превратили суровый и часто жестокий Запад в милое и мифологическое место, готовое для инвестиций, развития и полноценного участия в американской политической жизни. .

«Вердикт народа», на котором большая толпа празднует или оплакивает результаты выборов в городе Миссури, является частью серии из трех больших холстов, созданных в 1850-х годах, каждая из которых посвящена теме демократического самоуправления.Картины давно проживают в Сент-Луисе; с 2001 года все три принадлежат Художественному музею Сент-Луиса.

Страсти против Трампа накалились в мире искусства, поэтому двое жителей района Сент-Луис, историк искусства Айви Купер и художница Илен Берман, предприняли попытку не допустить появления работ Бингема на почетном обеде Трампа. Петиция Change.org, в которой критикуется «использование картины, чтобы предположить, что избрание Трампа действительно было« приговором народа », хотя на самом деле это было большинство голосов.. . были брошены за оппонента Трампа »насчитывает более 3000 подписей.

Музей Сент-Луиса не отказывается от своего обязательства отправить картину в Вашингтон, и попытка остановить это представляет собой небольшую предвыборную стычку, которая станет долгим, чреватым и, вероятно, дезорганизованным бойкотом администрации Трампа. художниками, учеными и гражданами, которые присоединяются к сфере искусства и гуманитарных наук. Петиция и вызванный ею шквал внимания важны как момент того, что можно было бы назвать «стресс-тестированием» культурных учреждений этой страны.Оглядываясь на следующие четыре года, противники Трампа хотят знать, сколько культурного и морального капитала хранится в любимых ими учреждениях. Смогут ли музеи, университеты и художественные центры справиться с вызовом конфронтации, сопротивления и установления истины?

[Смитсоновский институт ошибается, слишком быстро приняв Обаму после его инаугурации]

После неожиданной победы Трампа на выборах 8 ноября музей Сент-Луиса оказался в неловком положении. В июле сенатор Рой Блант (р-пн.) спросил о том, чтобы одолжить картину для инаугурационного обеда. Как председатель Объединенного комитета Конгресса по церемониям инаугурации, Блант готовился к январским торжествам, не зная, кто будет избран. Официальный запрос от двухпартийного комитета на одолжение картины был сделан в сентябре, и хотя он не был официально ратифицирован комитетом по коллекциям правления музея до 6 декабря, это окончательное решение после выборов было всего лишь формальностью, по словам Брента Р. .Бенджамин, директор музея.

«Когда Сенат США просит Художественный музей Сент-Луиса принять участие в церемонии открытия, мы считаем это честью», — сказал Бенджамин. По его словам, решение не было спорным; музей просто выполнял свои предвыборные обязательства перед двухпартийным комитетом Конгресса. «Мы не занимаем никаких позиций ни в отношении кандидатов на государственные должности, ни в отношении лиц, занимающих государственные должности», — говорит он.Музей не будет нести никаких затрат на доставку и охрану картины во время пребывания в Вашингтоне, хотя критики музея отмечают, что картина особенно популярна среди местной публики и редко путешествует, поэтому ее отсутствие не повлияет на местные жители.

Купер, соавтор петиции, указывает, что это были не обычные выборы, и они не привели к обычным выборам президента, и что даже если запрос был сделан до того, как было подано голосование, его соблюдение делает музей соучастником фанатизм, который Трамп использовал в политических целях.Картина настолько тесно связана с сообществом Сент-Луиса, говорит она, что ее использование на инаугурационном обеде предполагает, что город — который голосовал за Хиллари Клинтон, хотя государство поддерживало Трампа, — поддерживает его. «Мы считаем, что избранный президент беспрецедентен, ему совершенно не хватает пригодности и опыта, с платформой, основанной на расизме, сексизме и антидемократических ценностях», — написал Купер в электронном письме. «Если когда-либо был момент, чтобы пересмотреть роль, которую традиции играют в процессе инаугурации, то это он.

Речь идет о традиции в буквальном смысле слова. После первой инаугурации Рейгана организаторы решили отгородить зону общественного питания за столом президента, чтобы избежать путаницы и отвлечения внимания, объясняет Лаура Конделучи, директор по связям с общественностью JCCIC. Была возведена временная перегородка, и к следующему инаугурационному обеду «Осень на реке Гудзон» Джаспера Фрэнсиса Кропси была повешена в качестве украшения. Каждые четыре года для украшения перегородки выбирали картину, иногда взятую из загородных коллекций.

[Сможет ли Дональд Трамп снова сделать искусство великим? ]

Картина этого года, однако, не имеет прецедентов. Это не просто знаменитый портрет отца-основателя или привлекательный пейзаж, как в прошлом. Скорее, это политически заряженное изображение одного из самых мрачных моментов в американской истории.

Несмотря на название «Приговор народа» и кажущееся ликование многих фигур на картине, Бингхэм представлял отчаянный момент в жизни своего государства и американской политики.

«Бингем — художник вигов, использующий эти изображения для изображения победы демократов», — говорит Адам Аренсон, доцент истории Манхэттенского колледжа в Нью-Йорке и эксперт по истории штата Миссури. Будучи вигом, Бингем был противником рабства, в то время как Демократическая партия в то время была либо за рабство, либо замешана в его принятии статус-кво. «Народный приговор» был написан сразу после того, как Конгресс принял катастрофический закон Канзаса-Небраски 1854 года, который поставил будущее рабства в Канзасе на всеобщее голосование.Головорезы из Миссури вступили в драку, пересекли границу, чтобы напасть на поселенцев-аболиционистов. Один из сенаторов штата, Дэвид Атчисон, призвал своих сторонников «убить всех проклятых аболиционистов», если это необходимо для сохранения Канзаса в качестве рабовладельческого штата.

«Бингем рисует из-за большого опасения, что суверенитет народа и акт Канзас-Небраска приведут к непоправимому расколу в стране», — говорит Аренсон. «Это момент, когда демократия не смогла справиться с конфликтом в стране.

В пресс-релизе JCCIC от 16 декабря, в котором сообщалось, что Блант выбрал картину, была другая точка зрения, назвав ее «инклюзивным» изображением. «Все здесь — зажиточные фермеры, рабочие, торговцы, жители Запада, дети, политики, иммигранты, ветераны, женщины и афроамериканцы. Они в приподнятом настроении, удручены, сбиты с толку, спорят, веселы и очень серьезны ».

Мелисса Вулф, куратор отдела американского искусства Художественного музея Сент-Луиса, согласна с тем, что картина представляет широкий круг избирателей.Но она также отмечает, что толпа на изображении обрамлена афроамериканским рабом слева и женщинами на балконе справа от сцены, вероятно, держащими знамя воздержания.

«Это единственные два округа, в которых нет представительства», — говорит она.

Итак, картина Бингема — почти идеальная эмблема для президента, пришедшего к власти по обещанию «сделать Америку снова великой». Блант, кажется, воспринимает эту картину как обнадеживающий знак того, что американская электоральная политика всегда была беспорядочной и раздробленной.Но он выбрал изображение, которое на самом деле изображает (вероятного) кандидата за рабство, торжествующего от имени Америки, которая отрицает не только полное избирательное право, но и основные человеческие и конституционные свободы афроамериканскому населению.

Использование картины на инаугурации также подчеркивает проблему, с которой противники нового президента будут сталкиваться снова и снова: есть ли метод в том, что кажется просто грубым культурным невежеством? Есть ли дизайн в случайных замечаниях и непринужденных наблюдениях, которые кажутся намеренно провокационными? В тот момент, когда новый президент может безнаказанно лгать, несмотря на немедленное наличие документальных доказательств обратного, сосредоточить внимание на извечной проблеме неправильного прочтения картины будет непросто.

Но в этой конкретной истории есть и хорошие новости. Художественный музей Сент-Луиса чутко отреагировал на озабоченность Купера и Бермана. Бенджамин, директор музея, пообещал встретиться с ними, и Купер написал в электронном письме: «Я не ожидаю, что кредит будет отменен, но я безмерно рад, что музей открыт для того, чтобы выслушать наши опасения». Это предлагает дорожную карту для других учреждений искусства в этот трудный момент.

И, наконец, сама картина получила возможность выступить перед широкой публикой.Блант может не понимать, что происходит на изображении, но его краткая известность побудит других принять участие в процессе скептического мышления, который требует регулярных упражнений и более широкой практики. В Америке никогда не было золотого века, к которому мы должны стремиться вернуться; и, как и в моменте, запечатленном на этой картине, в том, что мы часто вспоминаем как безобидную Америку, мало невинности.

Эдвард Сэвидж · Маунт-Вернон Джорджа Вашингтона

Эдвард Сэвидж родился в Принстоне, штат Массачусетс, в 1761 году. Он был художником-самоучкой и гравером.Поработав недолго ювелиром, к началу 1780-х годов Сэвидж писал заказные копии портретов выдающихся бостонцев, первоначально написанные Джоном Синглтоном Копли. В 1789 году Гарвардский университет послал начинающего художника написать портрет тогдашнего президента Джорджа Вашингтона.

Эта ранняя связь с Вашингтоном определила карьеру Сэвиджа. Он написал как минимум семь портретов Вашингтона и два портрета Марты Вашингтон. Несомненно, его самая известная работа, The Washington Family, была единственной современной картиной, изображающей первого президента на Маунт-Вернон. ¹

В 1791 году Сэвидж отправился в Лондон, чтобы выгравировать и опубликовать свои первые портреты Вашингтона. Там он напечатал несколько гравюр и работал над своим холстом для The Washington Family. Основанный на нескольких сеансах с членами семьи Вашингтон как до, так и после его пребывания в Лондоне, амбициозный групповой портрет изображает Джорджа и Марту Вашингтон, внуков Марты (Элеонора Парк Кастис и Джордж Вашингтон Парк Кастис) и раба Уильяма Ли за столом в Маунт-Вернон.План Пьера Шарля Л’Энфана для новой столицы в Вашингтоне покоится на столе в центре картины, а на заднем плане колонны и гирлянды обрамляют вид на реку Потомак на горе Вернон.

Изображая Вашингтон в военной форме в окружении своей семьи и с рукой, опирающейся на свидетельство его величайшего президентского достижения, The Washington Family перекликается с сравнением между Вашингтоном и римским полководцем Цинциннатом, столь знакомым американцам конца восемнадцатого века. ² По возвращении в Соединенные Штаты в 1794 году Сэвидж женился на Саре Сивер, завершил свой групповой портрет Вашингтона и сразу же принялся за выставку и гравировку крупномасштабной картины. Сам Вашингтон заказал четыре экземпляра, один из которых повесил в семейной столовой на Маунт-Вернон.

Большинство из примерно 100 сохранившихся картин, приписываемых Сэвиджу, являются портретами; однако около 1807 года он написал несколько акварельных пейзажей, вероятно, этюдов для серии гравюр. ³ Где-то между 1787 и 1791 годами Сэвидж посетил Маунт-Вернон и написал два небольших полотна с восточным и западным фасадом дома. Эти подробные картины маслом — самые ранние известные изображения плантации, широко выставлялись при жизни Сэвиджа и, скорее всего, вдохновили множество других ранних представлений. ⁴

На рубеже веков предприимчивый Сэвидж был также владельцем некоторых из первых художественных галерей в Нью-Йорке, Бостоне и Филадельфии, где он выставлял свои собственные работы, картины других американцев, картины и гравюры европейских и старых мастеров. мастера-художники и образцы естествознания. ⁵ Сэвидж умер на своей ферме в Принстоне в 1817 году. Хотя его способности как художника и гравера подвергались сомнению историками американского искусства с середины девятнадцатого века, Семья Вашингтон остается одним из самых популярных образов Вашингтона. ⁶

Лидия Маттис Брандт, Ph.D.
Университет Южной Каролины

Примечания:
1. Смитсоновский музей американского искусства, Каталог инвентаря произведений искусства, по состоянию на 27 июня 2012 г., FTP-адрес: http: // siris-artinventories.si.edu.

2. Мори Д. Макиннис, «Самая известная плантация из всех», в книге Плантация в американском искусстве , ред. Анджела Д. Мак и Стивен Г. Хоффус (Колумбия: University of South Carolina Press, 2008), 7-8. Для общего объяснения сравнения между Вашингтоном и римским Цинциннатом см. Gary Wills, Cincinnatus: George Washington and the Enlightenment (Нью-Йорк: Doubleday & Co., Inc., 1984).

3. Эллен Г. Майлз, «Эдвард Сэвидж» в американских картинах восемнадцатого века , автор Эллен Г.Майлз, Патрисия Бурда, Синтия Дж. Миллс и Лесли Кэй Рейнхардт (Нью-Йорк: Oxford University Press, 1995), 145.

4. Кэрол Борхерт Каду, Коллекция Джорджа Вашингтона: изобразительное и декоративное искусство на горе Вернон, (Нью-Йорк: Hudson Hills Press, 2006), 206; Лидия Маттис Брандт, «Оживление горы Вернон: копии и воспоминания самого известного дома Америки» (доктор философии, Университет Вирджинии, 2011), 35-6.

5. Рита Суссвайн Готтесман, «Первая крупная художественная выставка в Нью-Йорке», Ежеквартальное издание Нью-Йоркского исторического общества, 43, вып.3 (июль 1959 г.): 288-305.

6. Уильям Данлэп, История подъема и прогресса искусства дизайна в Соединенных Штатах , vol. 1 (1834; перепечатка, отредактированная Фрэнком У. Бэйли и Чарльзом Э. Гудспидом, Бостон: К. Э. Гудспид и Ко, 1918), 350; Чарльз Генри Харт, Эдвард Сэвидж: Художник и гравер и его незаконченная медная пластина «Независимость Конгресса при голосовании» (Кембридж, Массачусетс: The University Press, 1905), 350; Эдгар П. Ричардсон, Американские картины и связанные с ними изображения в музее Генри Фрэнсиса дю Понта Винтертура (Шарлоттсвилль: Университетское издательство Вирджинии, 1986), 76; Скотт Э.Каспер, «Первая первая семья: семьдесят лет с семьей Вашингтон Эдвард Сэвидж», Выходные данные 24, нет. 2 (осень 1999 г.): 2-15.

Библиография:
Каспер, Скотт Э.