Мистификации в русской литературе | Нацпроект Минкультуры России
#2
Литература знает много мистификаций: попытки выдать труды современников за памятник старины, а себя — за другого человека, мелкие шалости и крупные обманы, иногда влияющие даже на следующие поколения. Мотивы у мистификаторов бывают разные: от попытки изобрести новый жанр до банальной скуки. Рассказываем о самых интересных мистификациях русской литературы в новом материале.
#4
Литературной мистификацией называют текст, приписываемый автору, который не имеет к нему отношения. Первым признаком мистификации считают публикацию текста от чужого имени.
Корни термина «мистификация» уходят во французское слово mystifie, которое появилось в 1750-е годы и означало «легковерный», «загнанный в угол». Его использовали, чтобы обозначить доверчивого человека, жертву злой шутки. Производное слово mystification имело значение «злое надувательство, замаскированный обман, сочетающийся с тонким юмором и игрой».
В этом значении слово попало в Россию вместе с библиотекой Вольтера, которую Екатерина II купила в 1779 году. Термин «литературная мистификация» закрепился в России только в 1930-е годы.
Однако публикацию текста под псевдонимом исследователи к мистификациям не относят, так как в этом случае автор не стремится ввести читателя в заблуждение, чаще всего он не скрывает и не отрицает свою связь с псевдонимом. Мистификатор же всегда открещивается от своего замысла.
#6
Нередко мистификаторы выдают свои произведения за народное творчество. Одним из самых известных случаев стала баллада о герое Фингале кельтского барда III века Оссиана. В 1760-х годах ее якобы отыскал и перевел шотландский поэт Джеймс Макферсон. Вскоре обман раскрылся: текст оказался вольным переложением кельтских преданий пера самого Макферсона. Однако «Поэма Оссияна» сильно повлияла на европейскую литературу, в том числе и русскую. Ее переводили Василий Жуковский, Николай Карамзин, Гавриил Державин и другие известные поэты.
#18
618977972db76b10fbcffbfe-original.jpg
Владимир Боровиковский. Портрет Державина. 1790-е годы. Архангельский музей изобразительных искусств
Связан Державин и с другой мистификацией. В 1812 году он опубликовал в журнале «Чтения в Беседе любителей русского слова» некий «Боянов гимн» из коллекции библиофила Александра Сулакадзева, известного своими фальсификациями.
Авторство «Гимна» приписывали древнерусскому поэту Бояну, который упоминался в «Слове о полку Игореве». Сулакадзев якобы нашел «подлинные новгородские руны» и перевел текст, но оригинал так никому и не показал.
Со временем большая часть коллекции фальсификатов Сулакадзева была утрачена.
#19
Еще одной известной мистификацией стала «Велесова книга» — эпос о жизни, быте, войнах и верованиях славян с IX века до нашей эры и до IX века. Впервые «Велесову книгу» опубликовали в 1950-е годы русские эмигранты Юрий Миролюбов и Александр Куренков в журнале «Жар-птица», который издавался в Сан-Франциско.
По легенде, дощечки с языческими надписями вывез из России во время Гражданской войны белый офицер по фамилии Изенбек. В 1925 году Миролюбов случайно встретился с ним и более 15 лет восстанавливал и копировал письмена. В 1941 году Изенбек умер, а таблички пропали.
После публикации Миролюбов, Куренков и исследователь «Велесовой книги» Сергей Лесной доказательств подлинности дощечек не предоставили. В 1960 году появилась фотография, на которой был виден исходный текст. Но экспертиза подтвердила, что на снимке была не деревянная дощечка, а прорись — лист бумаги с текстом.
Филологи и историки внимательно изучили текст «Велесовой книги» и развенчали его подлинность. Исследования показали, что произведение имитировало праславянский язык смесью русского, церковнославянского, украинского, польского и чешского, было написано деформированной кириллицей, содержало христианские формулы «и ныне и присно и во веки веков», «тайна сия велика есть» и множество исторических нестыковок.
#8
С именем Александра Пушкина связаны минимум две мистификации. Одну он создал, а жертвой другой стал сам.
9 декабря 1830 года Пушкин писал своему издателю и близкому другу Петру Плетневу:
#9
Скажу тебе (за тайну), что я в Болдине писал, как давно уже не писал. <…> … (весьма секретное). Написал я прозою 5 повестей, от которых Баратынский ржет и бьется — и которые напечатаем также Anonyme. Под моим именем нельзя будет, ибо Булгарин заругает.
#10
Баратынский «ржал и бился» над произведениями некоего помещика Ивана Белкина. Он родился в 1798 году в селе Горюхине, получил образование у местного дьячка, служил в пехотном егерском полку, после смерти родителей вернулся в село и осенью 1828 года заболел и умер. Друг Белкина, составивший биографическую справку для издателя, писал: «Вышеупомянутые повести были, кажется, первым его опытом. Они, как сказывал Иван Петрович, большею частию справедливы и слышаны им от разных особ».
«Повести Белкина», впрочем, написал сам Пушкин — в Болдинскую осень. Это был самый продуктивный период в творчестве поэта, который пришелся на холерный карантин в имении Большое Болдино с 3 сентября по 5 декабря 1830 года.
#21
5fe087a032f6b55acddac831-original.jpg
Валентин Серов. Портрет А.С. Пушкина. 1899. Всероссийский музей А.С. Пушкина
Первое издание вышло под названием «Повести покойного Ивана Петровича Белкина, изданные А. П.». Белкин стал литературной маской поэта — особым псевдонимом, который превратился в литературный прием: бесхитростного помещика, на досуге занимающегося писательством.
Несмотря на то что Белкин был далек от столичных литературных кругов, его повести содержали множество отсылок к творчеству современников: Жуковского, Карамзина, Ореста Сомова. Автор неоднократно пародировал литературные направления: сентиментализм в «Барышне-крестьянке», романтизм в «Выстреле», готику в «Гробовщике».
#20
Пушкин, впрочем, никогда не скрывал, что создал Белкина. Так, в переиздании 1834 года сборник вышел под названием «Повести, изданные Александром Пушкиным». В него также вошли «Пиковая дама» и фрагменты будущего романа «Арап Петра Великого». Современники приняли оба издания прохладно, а на литературную маску практически не обратили внимания. Критик Петр Строев писал:
#11
Ни в одной из «Повестей Белкина» нет идеи. Читаешь — мило, гладко, плавно; прочтешь — все забыто, в памяти нет ничего, кроме приключений.
#12
В 1833 году Александр Пушкин написал цикл стихотворений «Песни западных славян». В своей работе он опирался на книгу «Гусли, или Сборник иллирийских песен, записанных в Далмации, Боснии, Хорватии и Герцеговине», которая вышла в 1827 году в Страсбурге. Она содержала народные песни, переведенные с сербского языка на французский и переложенные в прозу. Когда Пушкин завершил работу, он узнал, что «Гусли» на самом деле были мистификацией французского писателя-романтика и историка Проспера Мериме.
Друг Пушкина Сергей Соболевский по просьбе поэта написал Мериме письмо и получил от него подтверждение авторства. В 1835 году цикл вышел в печать с предисловием Пушкина, в котором он приводил текст этого письма и уточнял: «Сей неизвестный собиратель был не кто иной, как Мериме, острый и оригинальный писатель, автор Театра Клары Газюль, Хроники времен Карла IX, Двойной Ошибки и других произведений, чрезвычайно замечательных в глубоком и жалком упадке нынешней французской литературы. Поэт Мицкевич, критик зоркий и тонкий и знаток в славенской поэзии, не усумнился в подлинности сих песен…»
Однако некоторые исследователи считают, что Пушкин с самого начала знал о мистификации, поскольку Виктор Гюго еще в конце 1827 года разоблачил Мериме. А предисловие к изданию и французское письмо могли быть частью литературной игры.
#14
История поэтессы Черубины де Габриак, юной испанской графини, воспитанницы при католическом монастыре и необыкновенной красавицы, стала самой известной мистификацией Серебряного века.
Все началось летом 1909 года, когда в Коктебель к поэту Максимилиану Волошину приехали поэт Николай Гумилев и их общая знакомая, поэтесса и переводчица Елизавета Дмитриева. Вскоре Гумилев уехал в Петербург, а Дмитриева и Волошин придумали литературную мистификацию. По одной из версий, чтобы разыграть петербургского искусствоведа и издателя Сергея Маковского, по другой — чтобы создать побольше шума вокруг модернистского журнала «Аполлон», который Маковский организовывал. Псевдоним «Черубина де Габриак» придумал Волошин, заменив «Х» на «Ч» в слове «херувим».
В августе 1909 года Сергей Маковский получил письмо без обратного адреса, подписанное буквой «Ч». Среди засушенных бутонов роз издатель нашел неплохие стихи. Вскоре незнакомка прислала новые стихи и поговорила с Маковским по телефону, но от личной встречи отказалась «из-за сложных и неразборчивых семейных обстоятельств».
Аполлоновцы Маковский, Иннокентий Анненский, Вячеслав Иванов, Гумилев были очарованы таинственной девицей, страдающей от одиночества в роскошном особняке, где за каждым ее шагом следят отец и духовник-иезуит.
Маковский писал:
#15
Влюбились в нее все «аполлоновцы» поголовно, никто не сомневался в том, что она несказанно прекрасна.
#17
Подборка из 25 стихотворений Черубины де Габриак вышла во втором номере «Аполлона» за 1909 год. Сопроводительную статью «Гороскоп Черубины де Габриак» написал Волошин. Все это время аполлоновцы беседовали с Черубиной по телефону, переписывались с ней, пытались выслеживать на вокзале и возле одного из петербургских особняков. Дмитриева же в открытую издевалась над загадочной испанкой и сочиняла пародии на ее мистические стихи.
В ноябре 1909 года тайна раскрылась. Переводчик Иоганнес фон Гюнтер добился от Дмитриевой признания, а поэт Михаил Кузмин выведал ее телефонный номер, чтобы убедить Маковского. Разоблачение обернулось дуэлью Николая Гумилева и Макса Волошина на Черной речке: первый оскорбил Дмитриеву, а второй дал обидчику пощечину. Дуэль завершилась без крови.
Разразившийся скандал затмил впечатление от стихов, и вокруг Дмитриевой забурлили сплетни.
В десятом номере «Аполлона» за 1910 год вышел второй цикл Черубины из 13 стихотворений. Последний стих «Встреча» был подписан «Е.И. Дмитриева». Окончательное разоблачение надолго отвратило Дмитриеву от литературы. Вскоре она вышла замуж и уехала из России.
Вскоре Волошин предложил повторить эксперимент 17-летней Марине Цветаевой, о чем она писала в книге «Живое о живом»: «А ты не хочешь (вкрадчиво) все свои стихи о России, например, напечатать от лица какого-нибудь его, ну хоть Петухова? Ты увидишь (разгораясь), как их через десять дней вся Москва и весь Петербург будут знать наизусть. Брюсов напишет статью. Яблоновский напишет статью. А я напишу предисловие. <…> А потом (совсем уж захлебнувшись) нет! зачем потом, сейчас же, одновременно с Петуховым мы создадим еще поэта, — поэтессу или поэта? — и поэтессу и поэта, это будут близнецы, поэтические близнецы, Крюковы, скажем, брат и сестра. Мы создадим то, чего еще не было, то есть гениальных близнецов».
Но поэтесса отказалась.
Елизавета Дмитриева, в 1927 году сосланная в Ташкент за связи с антропософским обществом, впоследствии создала еще одну литературную мистификацию. Это был цикл семистиший «Домик под грушевым деревом» философа Ли Сян Цзы. Как и саму Дмитриеву, его сослали на чужбину «за веру в бессмертие человеческого духа». Спустя год поэтесса умерла.
Как Первая мировая война подпитывала русскую революцию
В ходе Первой мировой войны рушились империи, и среди них была Российская империя царя Николая II. Когда в июле 1914 года Николай объявил войну Германии и Австро-Венгрии, он был абсолютным правителем государства с населением почти 150 миллионов человек, которое простиралось от Центральной Европы до Тихого океана и от границ Афганистана до Арктики.
Менее чем через три года, в марте 1917 года, после того как солдаты в Петрограде присоединились к бастующим рабочим в знак протеста против правления Николая, царь был вынужден отречься от престола.
В июле следующего года он и его семья были загнаны в подвал большевистскими революционерами и застрелены и зарезаны, положив конец трехсотлетнему правлению династии Романовых. Вскоре на руинах Российской империи возник Советский Союз, ставший мировой державой.
Была ли Первая мировая война переломным моментом, вызвавшим русскую революцию, или только ускорила неизбежный крах устаревшей монархии, неспособной конкурировать в современном мире, — вопрос, который историки продолжают обсуждать.
«Россия была более нестабильной и имела более серьезные внутренние дилеммы, чем многие другие великие державы, и поэтому степень, в которой шок войны привел к хаосу, была соответственно более интенсивной», — объясняет Стивен Майнер, профессор истории из Университета Огайо, специализирующийся на в России, Советском Союзе и Восточной Европе. «Распад минус война был возможен, но, на мой взгляд, не уверен. Участие в катаклизме войны сделало его почти неизбежным».
Первая мировая война обнажила слабые стороны России
Перед войной Россия находилась на критическом перепутье.
«Некоторые утверждают, что Россия медленно развивала более современные политические и социальные институты, что у нее была яркая культура, высокообразованная элита, что она пережила потрясения революции 1905 года и что у нее была самая быстрорастущая экономика в мире. до 1914 года», — говорит Майнер. Но, как он отмечает, царский режим столкнулся с множеством угроз стабильности, от ужасных условий труда в городах до трудовых конфликтов, которые царские солдаты пытались подавить, убивая золотоискателей в Сибири в 1919 г.12. Что еще хуже, Николай II начал сворачивать ограниченные демократические реформы, на которые он согласился в 1905 году. Россия отстает от остальной Европы с точки зрения экономической и промышленной мощи», — говорит Линн Хартнетт, адъюнкт-профессор истории Университета Вилланова и эксперт по русской революции.
Это сделало Россию уязвимой в войне, потому что ее заводы просто не могли производить достаточно оружия и боеприпасов, чтобы вооружить царскую армию численностью 1,4 миллиона человек.
В начале войны у русских было 800 000 человек в военной форме, у которых даже не было винтовок для тренировок, а тем, у кого они были, часто приходилось обходиться устаревшим оружием, которому было почти 40 лет, по данным Джейми Х. Кокфилда. 1999 книга, Со снегом на сапогах . Некоторым солдатам приходилось идти в бой безоружными, пока они не смогли забрать винтовку у другого солдата, который был убит или ранен. А производство пуль в России изначально составляло всего 13 000 патронов в день, так что приходилось считать каждый выстрел.
Российские военные теряют доверие к монарху
Чтобы усугубить неподготовленность к войне, Николай II также возглавил российские вооруженные силы, для чего у него не было ни подготовки, ни опыта.
«Он мнил себя военным стратегом, но им не был», — говорит Мэйхилл Фаулер, профессор по изучению России, Восточной Европы и Евразии в Стетсоновском университете. Как она отмечает, Николай проигнорировал предвоенный меморандум одного из своих советников, предупреждавший, что в случае поражения Германии «социальная революция в ее самой крайней форме неизбежна».
Не помогло и то, что, когда Николай покинул Петроград, чтобы присоединиться к войскам, он оставил свою жену-немку, царицу Александру, чье грубое поведение и отвращение к русской культуре сделали ее непопулярным среди русского населения.
World History Archive/UIG/Getty imagesРомановы в гостях у полка во время Первой мировой войны, c. 1917. Слева направо: великая княгиня Анастасия, великая княгиня Ольга, царь Николай II, цесаревич Алексей, великая княгиня Татьяна и великая княгиня Мария вместе с кубанскими казаками.
Война быстро обернулась катастрофой, и всего через несколько недель после начала войны Россия потерпела жестокое поражение в битве при Танненберге. Около 30 000 русских солдат были убиты или ранены, около 100 000 попали в плен к немцам.
«По прошествии нескольких месяцев ситуация не улучшилась, — говорит Хартнетт. «К концу года Российская империя потеряла более миллиона человек». Боеприпасы России были почти исчерпаны, а инфраструктура страны не была оборудована для эффективного пополнения запасов войск.
Хотя больше всего потерь понесли солдаты-крестьяне, «для стабильности режима самые серьезные потери были среди офицерского корпуса», объясняет Майнер. Их потеря настолько ослабила армию, отмечает он, «что, когда дело дошло до драки в 1917, армия не была надежным защитником монархии».
Отступление русских
К весне 1915 года русским войскам пришлось отступить перед совместным немецко-австрийским натиском. «Наряду с ужасающим количеством убитых и раненых русских солдат это великое отступление привело к огромному количеству беженцев», — отмечает Хартнетт. Те полчища отчаянных людей хлынули в русские города, которые уже сражались под тяжестью военных тягот.
«Полки магазинов были пусты от их продуктов, и инфляция резко возросла», — говорит Хартнетт. «В условиях растущих потерь на фронте и роста голода и отчаяния дома российское правительство чувствовало давление».
Но Николай II почему-то не осознавал, в каком ужасном положении он оказался. Как отмечает Хартнетт, он цеплялся за веру в то, что он и русский народ связаны нерушимой мистической связью.
По мнению царя, «его семья находилась у власти 300 лет, и он был назначен Богом», — объясняет Фаулер. Его забывчивость проявляется в письмах, которые он писал своей жене, в которых он упоминает новости о протестах против его режима с мирскими семейными делами. «Он просто не знает, что его империя в беде, — говорит Фаулер.
Очереди за хлебом ведут к восстанию
Во время войны Россия все еще производила достаточно еды, чтобы накормить свое население, но даже в этом случае русские все еще голодали. «Проблема заключалась не в производстве, — отмечает Майнер, — а скорее в распределении и транспортировке, что приводило к периодическому дефициту». Неэффективность царского государства начала истощать политическую поддержку.
Дума, избранный законодательный орган России, мало что могла сделать с неправильным управлением Николаем страной, поскольку у него была власть распустить ее, если члены посмеют с ним не согласиться. Тем не менее, «видные члены вслух задавались вопросом, были ли последние решения, принятые царским правительством, следствием глупости или измены», — говорит Хартнетт.
К началу 1917 года Россия переживала такой серьезный кризис, что Николай больше не мог его игнорировать.
«Очереди за хлебом выросли во многих городах, особенно в Петрограде, — объясняет Хартнетт. На огромном Путиловском заводе в Петрограде рабочие объявили забастовку в первых числах марта, требуя повышения заработной платы, чтобы компенсировать высокие цены на продукты. По его словам, вместо того, чтобы удовлетворить требования рабочих, факторы ответили локаутом, что побудило тысячи рабочих продолжить забастовку.
Через несколько дней, в Международный женский день, десятки тысяч людей вышли на улицы Петрограда, бастующие рабочие объединились с матерями, требовавшими еды для своих детей.
Fine Art Images/Heritage Images/Getty ImagesРусская очередь за хлебом, охраняемая имперской полицией, март 1917 года.
«Это привело к началу конца самодержавия Романовых, — говорит Харнетт. Через три дня после начала протестов царские чиновники приказали военным и полиции разогнать протесты любыми средствами.
Последовавшее за этим насилие, говорит Харнетт, унесло жизни почти 100 человек. А на следующий день к демонстрантам присоединились солдаты.
В армии было достаточно. Генералы царя Николая убедили его уйти в отставку. Через три дня Николай II отрекся от престола в пользу своего брата Михаила, отказавшегося от короны. Царствование Романовых закончилось.
Немцы организуют возвращение Владимира Ленина
Война привела к тому, что Николай потерял контроль над властью, но Февральская революция (названная так потому, что по старому русскому календарю ее события происходили в феврале) была только началом. На смену царскому режиму пришло Временное правительство, состоявшее из умеренных депутатов Думы, социалистов и либералов, которые препирались между собой, пытаясь снова установить контроль над Россией. Новое правительство пыталось продолжать войну и уважать союзы, заключенные монархией, и в то же время искало стратегию выхода.
Немцы, стремясь вывести Россию из войны, чтобы она могла сосредоточиться на борьбе с Францией и Великобританией, решили дестабилизировать Временное правительство.
Они устроили Владимиру Ленину, коммунисту-революционеру, возглавлявшему большевистскую партию, вернуться из европейской ссылки в Россию в секретном опломбированном поезде. Когда он приехал, его лозунгом было «Мир, земля, хлеб», обращение к уставшим от войны русским.
Владимир Ленин, 1919. Находится в собрании Московского Государственного Исторического музея.
«Война также помогла Ленину создать платформу для его переворота в октябре», — говорит Фаулер.
Александр Керенский, последний глава временного правительства, не помог своей стороне, возглавив в июле 1917 года обернувшееся катастрофой наступление против немцев и австрийцев. Большевистская пропаганда среди воинских частей», — объясняет Хартнетт.
Когда Керенский попытался отправить пробольшевистские части на фронт, солдаты вышли на улицы в ходе восстания против Временного правительства, которое стало известно как Июльские дни. Хотя это восстание потерпело поражение, Керенский и Временное правительство были обречены.
19 ноября17 октября власть захватили большевики.
В марте следующего года новое большевистское правительство России подписало Брест-Литовский договор с Германией, Австро-Венгрией, Османской империей и Болгарией, уступив миллион квадратных миль территории для умиротворения немцев.
Первая мировая война, конфликт, положивший конец царскому режиму, для России закончилась, но мира все равно не будет. Позже в том же году разразилась гражданская война между большевиками и противниками режима. В конечном итоге большевики одержали верх, и в 1922 декабря был подписан договор о создании Союза Советских Социалистических Республик.
«Русский мир», российский эквивалент идеологии «крови и почвы», лежащей в основе путинской войны, разъясняется и отвергается теологами в новом заявлении
Новое заявление православных богословов, некоторые из которых подписываются из России, резко иллюстрирует, что поставлено на карту в этой войне (в основном) христиан против христиан, и какое значение она имеет для американской сцены.
Заявление противопоставляет его организаторов «Русскому миру» («Русский мир») , которое по сути является современной российской версией идеологии нацистов «кровь и почва». Как поясняют авторы, «Русский мир» учит, что «существует транснациональная русская сфера или цивилизация, называемая Святой Русью или Святой Русью, в которую входят Россия, Украина и Беларусь (а иногда и Молдова и Казахстан)».
Этот русский мир, согласно идеологии, имеет своим административным центром Москву и своим духовным сердцем Киев: и украинские, и российские православные лидеры ссылаются на «единую киевскую купель», из которой произошли новокрещенные христиане обоих народов . Далее считается, что русский мир объединяет общий язык, общая церковь (РПЦ, Московский патриархат) и общий политический лидер: Владимир Путин.
Теоретически все эти объединяющие факторы работают вместе, чтобы поддерживать «общую самобытную духовность, мораль и культуру», которым угрожает сбившийся с пути декадентский Запад:
Против этого «русского мира» (так говорится в учении) стоит коррумпированный Запад во главе с Соединенными Штатами и западноевропейскими странами, который капитулировал перед «либерализмом», «глобализацией», «христианофобией», «правами гомосексуалистов», продвигаемыми на гей-парадах, и «воинствующим секуляризмом».
Подпояс Русский мир , по мнению авторов заявления, является ересью «этнофилетизма» или построения церкви вокруг определенного «раса или племени».
Прежде чем бежать к словарю — или, скажем прямо, к поисковой системе — полезно понять предысторию этого обвинения. Теоретически православный мир организован «автокефальными» или самостоятельными церквями, определяемыми географической территорией. Вот почему есть греческая церковь и русская церковь и так далее. На практике все обстояло еще хуже. Исторические данные свидетельствуют о том, что церкви малых стран полагались на церкви более влиятельных партнеров.
Опять же, теоретически, когда национальные церкви становятся более независимыми, они отделяются от своих материнских церквей и действуют в одиночку. На самом деле очень спорно, когда церкви распадаются, и иногда нация вынуждает проблему отстаивать политическую, а не религиозную независимость. Действительно, одним из яблок раздора для России была украинская церковная независимость, которую, как они утверждают, вселенский патриарх Стамбульский Варфоломей, которого обычно считают лидером православного мира, поддерживал без легитимности.
С точки зрения богословия православные церкви не должны определяться по этническому признаку, несмотря на их территориальное определение. На практике, опять же, все намного сложнее. На самом деле вопрос упирается в самую суть того, что значит поддерживать православную традицию в современном мире:
Если мы считаем такие лжепринципы действительными, то Православная Церковь перестает быть Церковью Евангелия Иисуса Христа. , Апостолы, Никео-Константинопольский Символ веры, Вселенские Соборы и Отцы Церкви. Единство становится внутренне невозможным.
Православие состоит из верности личности и учению самого Иисуса, переданного через богатое интеллектуальное наследие. Все, кроме этого центрального организующего принципа, выдает православную идентичность и саму мораль.
В заявлении довольно подробно отвергаются альтернативы православной идентичности, которые, по его мнению, исходят от Русский мир и его церковного спонсора Патриарха Кирилла.
Например, он осуждает подчинение Царства Божьего определенному народу или политическому лидеру. Авторы слишком вежливы, чтобы упоминать об этом, но очевидным призраком здесь является кооптированная церковь нацистской Германии.
Точно так же и решительно высказывается против «разделения человечества на группы по расовому, религиозному, языковому, этническому или любому другому второстепенному признаку человеческого существования». Здесь им приходится ходить по тонкой грани, потому что православие в целом не одобряет сексуальное разнообразие. Но опять же, суть ясна: войны нельзя оправдывать гей-парадами, а делать это на богослужении «особо безнравственно». Неправомерно также считать православие чем-то выше других христианских течений или даже нехристианских или светских путей, равно как и недопустимо уклоняться от христианского призыва к активному примирению с слащавыми призывами к молитве без значимых действий.
Это длинное резюме, но заявление того стоит, поскольку оно снимает слои притворства, коррупции и перекладывания вины, которым обычно занимается Кирилл, например, когда он недавно предложил лидеру Всемирный совет церквей заявил, что Россия просто пыталась спасти Украину от западного господства, а себя — от воинственности НАТО.
Он также разоблачает религиозную подоплеку путинского националистического проекта. Стивен Эрлангер пишет в New York Times that
Г-н Путин неоднократно заявлял, что Украина — не настоящее государство и что украинцы — не настоящий народ, а на самом деле русские, часть славянского центра, в который также входит Беларусь.
Это идеология Русского Мира, уходящая корнями именно в «единую киевскую купель» христианского крещения, которая позволяет как светским, так и духовным лидерам минимизировать агрессию одного народа против его мирного соседа.
Как отмечает Эрлангер, с Путиным и Кириллом все старое снова кажется новым; и опять же, все они кажутся глубоко переплетенными с христианской идентичностью России:
Представление о России как об отдельной цивилизации от Запада, с которым она конкурирует, уходит в глубь веков, к истокам православия и представлению о Москве как о «третьем Риме», следующем за самим Римом и Константинополем.
[Тимоти] Снайдер изучил источники того, что он назвал формой русского христианского фашизма, в том числе Ивана Ильина, писателя, родившегося в 1883 году, который видел спасение в тоталитарном государстве, возглавляемом праведником.
Идеи Ильина были возрождены и прославлены г-ном Путиным и его близким окружением силовиков и союзников, таких как Юрий Ковальчук, которого недавно Михаил Зыгарь, бывший редактор независимого новостного канала ТВ «Дождь», охарактеризовал как «идеолога, подписавшего к мировоззрению, сочетающему в себе православный мистицизм, антиамериканские теории заговора и гедонизм».
[Тимоти] Снайдер изучил источники того, что он назвал формой русского христианского фашизма, в том числе Ивана Ильина, писателя, родившегося в 1883 году, который видел спасение в тоталитарном государстве, возглавляемом праведником. Нельзя не отметить, что далеко не только русские предаются «мистике, антиамериканским теориям заговора и гедонизму». Religion Dispatches, среди прочего, переполнен странными, апокалиптическими видениями проповедников евангелия процветания, удручающими теориями заговора, используемыми ультраправыми для подрыва американского проекта либеральной, мультикультурной демократии, и многочисленными потворствами бывшего президента.
Есть много консервативных американских мыслителей, которые поддерживают ту или иную форму интегрализма, веру в то, что государство должно продвигать религиозную мораль. Некоторые из них идут еще дальше и более или менее открыто принимают восточноевропейский этнорелигиозный национализм. Православное заявление против «Русский мир » обличает интеллектуальную убогость последнего набора, в частности, простейшими напоминаниями: государство есть государство, народ Божий — нечто иное, и хотя одно должно сосуществовать, одно не должно доминировать над другим.
При всех его претензиях на эрудицию, ортодоксия Рода Дреера никогда не была ничем иным, как путинским: «традиционная мораль, ригористское и непреклонное понимание традиции, почитание Святой Руси». Намеренно или нет, но у теологов есть квитанции, подтверждающие это.
Более широкое применение может быть к собственному этнофилетизму Америки, растущему принятию белого национализма белыми христианами.